Правовое и индивидуальное регулирование общественных отношений - страница 29

Далее, исходя из изложенных точек зрения, применяя терминологию Ю. М. Лотмана, в современной политической, экономической и правовой ситуации данный переломный этап возможно назвать «моментом непредсказуемости»[132]. «Момент непредсказуемости» в праве выражается в том, что прежние «аксиомы» правопонимания, доминировавшие в мире, в частности, в XIX–XX вв, в XXI в. предоставляются теоретически дискуссионными, а практически (и это – главное) непродуктивными. В связи с этим возникла необходимость теоретического переосмысления многих «безусловных», «устоявшихся»[133] и «неоспоримых» «истин» в праве, выработки в настоящее время новых парадигм правопонимания, правотворчества и правореализации, в частности, судебного правоприменения.

Как отмечалось ранее, фундаментальным критерием действительной научности знания, начиная с XVII–XVIII вв. и до настоящего времени является исследование каких-либо явлений в системе элементов, их составляющих. Л. Берталанфи предложил выдающуюся идею исследования явлений с позиции общей теории систем, в основу которой возможно относить принцип целостности системы, позволяющий преодолевать традиционное механистическое мировоззрение. Данное предложение многие исследователи называют дерзкой теоретической идеей, основополагающим научным открытием, ключевым фактором в научном исследовании, определившим путь к новым взглядам и принципам[134].

Однако, к сожалению, многие научные и практические работники, как правило, с позиций механистического мировоззрения и структурно-функционального анализа, к сожалению, ограничивают свои исследования традиционными собственно юридическими проблемами. Так, М. В. Антонов, как представляется, излишне категорично и спорно с позиции общенаучных выводов теории систем полагает: «Использование данного понятия легко может привести к сомнительным заключениям, основанным на подмене различных значений термина «система» в ходе рассуждений. Критический взгляд на это понятие позволяет увидеть его связь с небесспорными объективистскими установками в социальной философии и объяснить его убеждающую силу через раскрытие таких трюизмов, на которых покоятся аргументы о системности права.

Использование в правоведении терминов, производных от понятия «система», чревато недопустимым упрощением понимания нормативного характера права, в ракурсе которого эмерджентность, целостность, структурированность, функциональность, полнота и прочие приписываемые праву системные свойства представляются не объективной данностью, а возможным результатом (скорее, целью, «рациональным идеалом») упорядывающей (систематизирующей) творческой деятельности юристов» (выделено мной. – В. Е.)[135].

В то же время Л. Берталанфи, как считает подавляющее большинство исследователей, основатель теории систем, пришел к иному важнейшему общенаучному выводу: «Понятие системы в настоящее время не ограничивается теоретической сферой, а становится центральным в определенных областях прикладной науки»[136]. Целостность научного исследования с позиций структурно-функционального анализа традиционно рассматривалась через понятия структуры и функции. Системный подход к социальным явлениям противопоставляется структурно-функциональному анализу. Как справедливо подчеркивал Э. Г. Юдин, в системном подходе центральным является более широкое понятие – «система», тесно связанное с рядом других понятий, например, «структура», «организация», «связь», «отношение», «элемент» и «управление»