– Мне нравится стиль ретро, – заявила Элоиза.
– Я получил хорошее представление о том, что может вам подойти, – вступил в разговор Лучиано. – Оба платья будут готовы, когда мы приземлимся. Остальные будут доставлены в течение суток. Я позвоню в студию и велю своим людям приниматься за работу.
– Благодарю, – сказал Винченцо. – Можешь одеваться.
– Правда? Могу?
– Конечно.
– А могу я воспользоваться ванной комнатой? – спросила она, исчезая за ширмой.
– Особого разрешения тебе здесь ни на что не требуется.
– Как раз в этом я не была до конца уверена.
Через минуту Элоиза вышла, снова одетая, затягивая полы рубашки в тугой узел. Винченцо захотелось обойти стол, развязать узел и расстегнуть все пуговицы. К сожалению, Лучиано все еще находился в комнате. Кроме того, он никогда не притронется к ней. Не иначе как на публику, для спектакля.
«Будет нелегко», – подумал он. И этого следовало ожидать. Он королевская особа. Для него существует мало запретов. А потому прекрасный спелый плод, к которому нельзя прикасаться, ему хотелось отведать, как никогда.
Элоиза вышла из кабинета. Винченцо поблагодарил Лучиано и вышел следом. Она воспользовалась ближайшей уборной, и он ждал ее снаружи. Выходя, она едва не столкнулась с ним и снова покраснела.
– Позволь, я покажу тебе твою комнату. Ванная там удобнее, чем здесь.
– Мне кажется, и эта недурна.
– Ты сможешь принять ванну.
– Неужели?
– Да. Ты намерена сердиться на все удобства, что я предлагаю? Смею напомнить, ты поехала добровольно.
– Да, – ответила она. – Потому что не хочу, чтобы кто-то снова контролировал мою жизнь. Не выношу этой мысли. Поэтому и согласилась. Так было проще. И лучше. Лучше, чем… альтернатива.
Его будто пронзило чувство вины. Непривычное для него чувство. И воспоминание. Винченцо вновь сомневался. И хуже того, все, что он знал об Элоизе, казалось, не имело значения. Он все равно хотел ее.
Стиснув зубы, Винченцо указал на дверь из красного дерева, дальше по коридору, и сказал:
– Тебе сюда.
Он открыл дверь, и взору Элоизы предстала великолепная комната с огромной мягкой кроватью. Он точно знал, что роскошная удобная ванна тоже понравится ей. Винченцо также знал, что если зайдет следом за ней, то может не устоять и предложить ей немедленно принять эту ванну вдвоем.
Ему не нравилось то, как он себя ощущал. Выбитым из колеи. Он не мог себе этого позволить. Не сейчас.
– Думаю, нужно, чтобы ты рассказал мне, чего именно ты хочешь, – сказала она.
Элоиза выглядела беззащитной, молодой. Выглядела не такой, какой являлась на самом деле. И она совсем не казалась дочерью своей матери.
Вот так все и происходит? Так женщины вонзают в мужчин свои коготки? Нет, это неподходящее сравнение. Ибо ее мать вонзила свои коготки в его отца ничуть не глубже, чем его отец вонзил в нее свои клыки. Они были вместе по взаимному согласию. Два ядовитых змея. И в то время, как Крессида Сент-Джордж причиняла страдания его матери, его отец с радостью причинял боль им обеим.
– Отдохни, – сказал Винченцо. – До Ариосты нам лететь еще пять часов. И сначала мы отправимся в мою квартиру, а уже оттуда во дворец.
Элоиза кивнула:
– Хорошо.
– И еще будет задействована пресса.
Ее это напугало, и испуг казался искренним.
– Тебе не нужно ни о чем беспокоиться, – заверил он. – Просто следуй за мной и делай все, как я тебе скажу. А еще смотри на меня с обожанием. Будто я солнце, луна и звезды. – Он помедлил. – Когда-то у тебя получалось.
