Инга поежилась в платье с открытыми плечами, шагнула к камину, протянула озябшие руки и грустно усмехнулась. Камин был ненастоящий, хотя дрова потрескивали и отбрасывали золотистое пламя. Семейный очаг, который не греет. А ей так хотелось согреться… Инга бросила встревоженный взгляд на часы на каминной полке. Где же он? Почему не идет?
За окном зашумела машина, Инга выбежала на крыльцо и счастливо шагнула навстречу любимому.
– Наконец-то! Почему так долго?
– Пробки, – виновато улыбнулся он, целуя ей руки, и Инга почувствовала, как отогревается.
Серебров уже подъезжал к дому, когда позвонил его приятель Пузанов. Тот самый, что в прошлом году получил подросший киндер-сюрприз.
– С наступающим, Сева! Как жизнь?
– Все в шоколаде, – весело отозвался Всеволод. – Деньги рекой текут, моему банку кризис нипочем.
– А жена? Видел плакаты с ее новым фильмом.
– Жена дома ждет, везу ей шубу в подарок, – похвалился он и снова бросил взгляд на меха на заднем сиденье. Вот ведь зараза секретарша! Надо чехол снять, прежде чем Инге шубу на плечи надеть.
– А я своих в Дубай на Новый год везу, – поведал приятель.
– Своих? – удивился Серебров.
– Мы с Наташкой опять сошлись. Все ж не чужие люди, Славик вон у нас какой классный получился, – похвастался новообретенным наследником Пузанов. – Мне эти модели со счетчиками в глазах опротивели уже. А Наташка – она настоящая. И Славик забавный такой, считает меня вроде Деда Мороза и не верит до конца, что мы завтра из зимы в лето улетим.
– Рад за тебя, – перебил Серебров, сворачивая к дому. Ему не терпелось скорее увидеть Ингу, а разговоры о чужих детях наводили на него скуку.
– А твоя дочь как? – спросил приятель.
Всеволод нахмурился, скупо ответил:
– Все так же!
– Не разговариваете, значит? – понял тот. – Помирился бы ты с ней, Сев. Новый год все-таки!
У ворот дома стояла незнакомая машина. Маникюрша, что ли, к Инге приехала? Домработница только завтра должна прийти, намыть все к Новому году. Всеволод остановил свой «Майбах» у забора и заглушил мотор.
– Чего молчишь? – окликнул его Пузанов в трубке. – Новый год, говорю. Время исправлять ошибки.
– Мне исправлять нечего, – отрезал Серебров, выходя из машины. Он достал шубу с заднего сиденья и принялся расстегивать испорченный чехол, предвкушая, как счастливо улыбнется ему Инга, когда он накинет меха ей на плечи.
– Упрямый ты, Сева, – вздохнул в трубке Пузанов. – Ведь дороже семьи ничего на свете нет. Я это только теперь понял.
В этот момент хлопнула калитка. Всеволод обернулся и увидел, как из калитки сначала показался красный Ингин чемодан, с которым жена ездила на съемки, а за ним – незнакомый мужик, с еще одной багажной сумкой Инги наперевес.
– По ходу, меня грабят! – тихо охнул в трубку Серебров и, сунув телефон в карман, помчался ловить преступника. – А ну стоять, сволочь!
Грабитель от неожиданности выпустил чемодан из рук, а Серебров, налетев с размаху, повалил его в сугроб. Мужик что-то испуганно пролепетал.
– Молчи, гад! – Всеволод ткнул его кулаком в нос. – В полиции говорить будешь!
Небритое лицо преступника показалось ему смутно знакомым. Вблизи он оказался моложе, чем показалось на первый взгляд, лет двадцати пяти, не больше.
– И где я тебя мог видеть? – удивился вслух Всеволод.
– Мишка по кличке Шакал, – промычал тот, – ограбление по-русски.
– Ну, если ты шакал, то я – лев! – Серебров ткнул грабителя под ребра, и тот сдавленно охнул. Тщедушный какой грабитель! – Лежи, не рыпайся!
