Праздники, которые всегда с тобой. О православных праздниках и святых - страница 4

(Евр. 13: 8). Заповедь Христа о любви – вне времени. Она не обусловлена эпохой или общественным строем. Она может одинаково давать плоды как в III, так и в XXI веке. Просто для каждой эпохи у этой традиции есть особые формы выражения. Когда-то святая Анастасия Узорешительница в обличье нищенки приходила к узникам-христианам. Сегодня волонтеры – независимо от своих религиозных убеждений – готовы протянуть руку помощи узнику, независимо от его религиозных убеждений. Опять-таки: христианство принесло в мир идею о том, что настоящая любовь не бывает избирательной.

В нашей стране есть организации и священники-энтузиасты (хотя и не в избытке), которые помогают узникам. На всех страждущих их конечно же не хватает и, вероятно, не хватит никогда, но каждый на своем месте сворачивает горы, если не творит ежедневное маленькое чудо. В церковной среде хорошо известны имена ныне покойных священников Глеба Каледы и Федора Соколова – они были первыми, кто в начале девяностых годов возродил в Русской Православной Церкви идею тюремного служения, и сами стали посещать узников. «Зачем?» – на этот вопрос их последователи, нынешние тюремные священники и волонтеры, отвечают просто: «Они читали Евангелие и шли туда, где труднее…» А в Евангелии есть слова Христа: В темнице был, и вы пришли ко Мне (Мф. 25: 36). И в них содержится исчерпывающий ответ на вопрос: «Зачем заниматься тюремным служением?» Так заповедовал Христос. Это не красивая поза и не высокая мораль. Это действительность. Это жизнь. Должно быть, именно так ответила на допросе у императора Диоклетиана святая Анастасия Узорешительница. Ее казнили, растянув над костром между четырьмя столбами. По преданию, тело святой Анастасии осталось невредимым.

«Преступлением» святой Анастасии была не попытка утешить узников, а вера во Христа, ради которой она делала то, чего не могла не делать. И все же к узникам, а не, скажем, к старикам или детям святая Анастасия шла неслучайно, как неслучайно и сегодня многие волонтеры идут именно к осужденным. Таков парадокс христианского отношения к человеку: тот, кто с виду меньше всех достоин любви, как правило, больше всех в ней нуждается.

Наталия Леонидовна Высоцкая, руководитель общества милосердия в тюрьмах «Вера, Надежда, Любовь», посвятила тюремному служению едва ли не полжизни. Она рассказывала:

– Мне седьмой десяток пошел, я для осужденных уже как мама или бабушка. Но каких трудов стоило обрести этот «статус»! Сейчас могу сесть рядом с каждым из них, потрепать по голове, а то и легонько по затылку дать, в шутку, конечно. И они спокойно отреагируют. Но когда двадцать лет назад мы только начинали ходить в тюрьмы, на такой контакт я не рассчитывала – это было бы неправильно истолковано: заключенные видели во мне женщину, и это очень мешало. Я тогда горячо молилась, чтобы Господь меня поскорее состарил, и за несколько лет полностью поседела. И когда впервые в тюрьме мне сказали «бабуля», полегчало…[1]

Напрасно я, повинуясь журналистскому долгу, допытывался:

– Наталия Леонидовна, и все-таки. Что дает тюремное служение вам самой? Какой внутренней перемены это требует?

Наталия Леонидовна смотрела на меня, как добрый учитель на несмышленого ученика:

– А ты приходи к нам волонтером – и сразу все твои вопросы отпадут сами собой.