монголы взяли Мевр, Бухару и Самарканд. Понял Мухаммед, что проиграл эту войну, и решил бежать.
Захватив государство хорезмшаха, Чингисхан так и не смог наказать своего обидчика – хорезмшаха Мухаммеда. Он не имел о нём никаких сведений, и отправил три тумена[76] под командою Джэбэ – нойона[77] и Субэдэя – богатура[78] на поиски своего обидчика. Разыскивая хорезмшаха и его казну, тумены Субэдэя – богадура и Джэбэ – нойона принялись захватывать города Персии и Средней Азии. В октябре 1221 года они добрались до Гурганджа, взяли с города дань, и от кыпчаков живших там, узнали, что Мухаммед умер, а его казна укрыта в Грузии. Гурганджские кыпчаки сказали так, потому что решили отомстить грузинскому царю Георгию Лаше за то, что прогнал их. Субэдэй и Джэбэ отправили гонца к Чингисхану, описав сведения, которые получили от кыпчаков, спустя двадцать дней вернулся гонец, с приказом Великого хана Монгольского Улуса идти на Грузию. Теперь, все эти события обсуждались в гостевой юрте Бачмана.
– Речь идёт не о племени ильбари, а о просьбе царя Хаса, оказать помощь против монголов, – Бачман допил арак из своей пиалы.
– Хан Котян прислал гонца ко мне в кош,[79] – Гюргий отпил арак из пиалы, – он передал, что Котян собирается просить помощь против монголов у русских князей.
– Зачем нам нужны русские?! – хлопнул себя по коленке Даниил. Он залпом выпил свой арак из пиалы: – Я не хочу драться с монголами вместе с русскими. Они убили моего отца!
Отец Даниила – хан Кобяк, в 1184 голу вместе с ханом Кончаком (отцом Гюргия), бился с дружинами русских князей на реке Орели.[80] Русские полки опрокинули половецкое войско, и оно побежало. Стрелой был убит конь под ханом Кобяком, он угодил в плен к киевскому князю Святославу Всеволодовичу. Спустя месяц, Кобяк был зарезан в Киеве, на княжеском подворье.
– Со дня смерти отца я ненавижу русских! – Даниил швырнул пустую пиалу на ковёр.
– Тебе в год его гибели, от роду было несколько месяцев, – усмехнулся Бачман.
– Я так думаю братья, аланам нужно помочь, а то монголы и до наших пастбищ доберутся, – сказал Гюргий. Он посмотрел на пьяного Даниила и улыбнулся: – Легко пьётся арак в хорошей компании, да не всяк потом голову на плечах удержать может. Пора нам отдыхать.
На следующий день Гюргий, Даниил и Салават уехали, а хан Бачман разослал гонцов к кошевым атаманам[81] своей орды, с указанием прибыть с воинами в курень Бачмана. В полдень приехал Ердос. Увидев всадников скачущих по степи, купец сообразил, что-то случилось.
– Бачман велел своим атаманам с воинами прибыть к нему в курень, – пояснил купцу Яков Износков.
– Значит, всё же Котян решил воевать, а я думал, обойдётся, – вздохнул Ердос.
– Монголы напали на аланов, а те попросили помощи у своих соседей кыпчаков. Помочь соседу, что в этом плохого? – пожал плечами Ефим.
– Схватка аланов с монголами дело незначительное, – махнул рукой Ердос, – хотя царь Хас, если не в силах воевать, мог откупиться от монголов, однако не захотел.
– Если враг пришёл на твою землю, его нужно убить, чтобы другим неповадно было, – Алёша Попович положил руку на рукоять сабли.
– А коли, нет сил, воевать с ним? Не лучше ли заплатить ему дань, и он уйдёт с миром?! – улыбнулся Ердос.
– Ты рассуждаешь как купец, – покачал головой Яков, – заплатишь врагу один раз, он придёт снова, и потребует дани ещё больше.
– Возможно, – согласился Ердос, – но все, же лучше торговать, чем воевать. Однако в любом случае, стычка аланов и монголов, к большой войне не приведёт.
