Дружина у князя Игоря не самая большая – двести гридней всего. Ну так он князь младший, подколенный – вот у брата его, Глеба Берендеича, сила так сила! В великокняжеской дружине Тиборска одних только гридней тысяча двести, да еще отроки, да мечники, да детские, да тиуны! А еще ведь малые дружины боярские, да ополчение земское и городское, да наемники чужеземные…
Силища!
И ничего не попишешь – Кащеево Царство под боком, в любой день вороги напасть могут. Ну и другие соседи тоже не лаптем щи хлебают – и от владимирцев набеги бывали не раз, и от новгородцев, и чудь заволочская вечно нос не в свое дело сует… Да и свои же тиборчане тоже порой могут ежа подложить – вон, три года назад Кладень с чего-то взбунтовался, пришлось им по шапке дать…
– А что это владыко все домой не едет? – от скуки спросил один из гридней.
– Да пес его знает… – пожал плечами другой. – Видать, в храме дела какие…
– А какие?..
– Пойди к нему, да спроси… Может, ответит.
Гридень только гыгыкнул.
Отца Онуфрия, архиерея Тиборской епархии без нужды старались не беспокоить. Несмотря на высокий сан, он не любил официального обращения «Ваше Преосвященство», предпочитая короткое «владыко». Однако общение с ним было делом трудным – святой старец отличался тяжелым характером, а в качестве аргументов в споре любил использовать березовый посох.
– Вот кабы вместо отца Онуфрия боярин Бречислав приехал – может, тады князь бы дома остался, не попер бы сломя голову куда глаза глядят… – задумчиво предположил один из гридней.
– Может… – согласился второй. – Да только не приехал же он?
– Не приехал.
– Ну так и нечего жалеть попусту – молоко пролито, крынка разбита. Все.
– А все ж жалко…
Да, боярин Бречислав, муж многомудрый, прославился умением всегда подать нужный совет, принять правильное решение. Князь Берендей его в оба уха слушал, так ни разу не прогадал. И сын его, Глеб, тоже слушает – сам-то великий князь молод еще, горяч без меры, вспыльчив, даже буен иногда. А Бречислав-боярин всегда умеет его охладить, убедить не бежать вперед лошади. Умный он мужик, степенный, рассудительный.
Неожиданно в дверь постучали. После возвращения княгини воевода распорядился запирать ее хоромы на ночь не только изнутри, но и снаружи. Пожилой гридень взялся за тяжелый брус, но перед тем как отодвинуть, все же спросил для порядку:
– Это кто там? Ты, Маланья?..
– Нет. Я Кащей Бессмертный, – приглушенно раздалось из хором.
– Шутница… – усмехнулся кустодий, отворяя дверь.
Створки распахнулись, словно в них ударили тараном. Две тощие костлявые руки вылетели брошенными копьями, большие пальцы ударили точно в глаза гридням, вдавливая их до самого затылка, ладони круто повернулись, ломая черепные кости, и к ногам старика в короне упали два трупа.
Стражники даже не вскрикнули.
Кащей Бессмертный переступил через мертвецов и огляделся по сторонам. Тьму, царящую в коридоре, рассеивали лишь свечи на хоросах, висящих под потолком. Старик с мертвыми глазами коснулся стены, прислушался к чему-то и медленно зашагал вперед.
Стража терема – четверо гридней, гревшихся в сенях, – тоже не успела ничего сообразить. Из полутемного коридора вылетела расплывчатая фигура, и в воздухе замелькали тонкие пальцы, расшвыривая несчастных кустодиев. Первым же ударом Кащей убил сразу двоих – одному свернул шею, второму отломил нижнюю челюсть. В следующий миг он схватил за грудки третьего, ударяя о стену так, что оставил огромное кровавое пятно, и саданул ладонью по лицу второму, попросту снося голову с плеч.
