Развитие интриги показало, что главную угрозу власти Годунова по-прежнему представляют думские бояре-Романовы. Всем было ясно, что у Романовых гораздо больше наследственных прав на престол, как у потомков князя Калиты, чем у сомнительного и худородного Годунова. И скоро без сомнения настанет развязка нарастающего конфликта.
Нетерпение Романовых, жадно ожидавших своего прихода к власти, их открытые агрессивные высказывания и действия испугали Годунова ещё больше, и толкнула Бориса к открытому нападению. На подворье к ночи они стали собирать многочисленную вооружённую челядь. Неясно, собирались ли Романовы напасть на царя, и Годунов, прознав об этом, опередил их, или наоборот, Годунов первым стал готовиться к нападению, а узнавшие об этом Романовы срочно стали готовиться в ответ.
Поляки сразу доложили о грядущем мятеже, сообщая, что в случае смерти Бориса его совсем зелёный, юный отпрыск едва ли сможет удержать власть перед такой сплочённой и грозной силой, как банда Романовых. Новая династия практически не имела никаких корней в обществе, и её мало кто поддерживал. Единственным шансом Бориса было мобилизовать верную ему гвардию, купив её деньгами и обещаниями и самому броситься на врага и разгромить разрастающий мятеж, подавить его в зародыше, обезвредив и удалив навсегда из Москвы или лишить жизни главных романовских претендентов на его место.
Это была непростая задача. Романовы собрали на подворье целую армию до зубов вооружённых приспешников и, видимо, только и ждали нападения. Ночью близ романовских теремов разгорелось настоящее побоище.
Это мы можем понять по записи «Польского Дневника» от 26 октября1600 года. «Этой ночью самому Его Сиятельству Канцлеру довелось слышать, а нам своими глазами видеть со двора, как несколько сотен стрельцов вышли за ворота замка с факелами и пищалями и скоро скрылись, а потом открыли стрельбу, да такую громкую, что все мы очень испугались».
«Дом, в котором жили Романовы, загорелся, некоторые из опальных Романовых были убиты, других Борис взял в полон, и стрельцы увели их».
Чаша весов колебалось довольно долго, и многочисленная романовская челядь дала стрелецким войскам серьёзный отпор. Наверняка Григорий Отрепьев был среди тех, кто сражался с посланцами Бориса с оружием в руках. Ему было прекрасно известно, что в случае поражения, первым делом будут казнены не сами Романовы, а самые верные их слуги и советники. Так победители в Москве поступали всегда. Первым делом истребляли самых приближённых слуг и советников. И Григорию Отрепьеву теперь грозила верная гибель.
Как ему удалось выбраться из этой кровавой каши, трудно понять, известно лишь, что он уцелел едва ли не единственным среди главных слуг Романовых.
Уже через сутки он тайно появляется в подмосковном монастыре у своих знакомых монахов, где срочно просит у вятского игумена пострижения в монахи. Такой шаг был единственным внятным шагом, отодвигавшим от юного дворянина неминуемую виселицу. Некоторые историки всерьёз потом обвиняли его в «лжи» и «расстрижничестве», но попади они сами в подобную ситуацию, они бы и мать родную заложили, чтобы спастись. У Юрия Отрепьева в тот момент не было никаких иных способов спастись, кроме того, чтобы заявить: «Я ухожу из этого мира, я больше не советник и политикой не занимаюсь, не трогайте меня!» В случаях, когда человеческой жизни угрожает опасность, все средства хороши. Срочно, той же ночью проходит процедура пострижения, и Отрепьев тут же покидает монастрь, чтобы в новом прикиде продолжать бегство от Москвы.
