Ариша с трудом сглатывает слюну и в горящих глазах появляется что-то вроде вызова.
- Я и не боюсь, - отвечает воинственно, встряхивая волнистыми русыми волосами.
- Молодец.
- Что вы делаете? – спрашивает она и урывками втягивает воздух через нос. Пытается справиться с собой.
Точно так же, как я…
Контроль своих эмоций и умение держать себя в руках – основная составляющая хорошего, успешного адвоката. Во время судебных заседаний довольно часто случаются чрезвычайные ситуации, порой негативного характера, но важно при этом сохранить хладнокровие и спокойный ум. Иначе ничего не выйдет…
- А на что это похоже? – спрашиваю, уперевшись в её вкусно пахнущую макушку.
Прикрываю глаза от удовольствия.
Отец покрутил бы пальцем у виска. Арина моя помощница, а я так сжимаю её талию, что любой, кто увидел бы эту картину, смог бы приписать мне личное домогательство или так называемый харассмент. Сейчас это дико модно, но, к сожалению, не в реалиях российского законодательства.
Будь я трижды идиот, но не боюсь данного обвинения совершенно не поэтому.
Просто…
Эта малышка не может причинить вред кому бы то ни было.
Она другая. Она особенная.
Я это понял еще в тот день, когда она возникла у меня на пороге и принесла за собой прохладный степной ветер… Арина словно глоток вкусного, наполненного озоном, воздуха после долгожданного летнего дождя.
А её мимолетная реакция на малейшую жалость в свою сторону такая… щемящая и разрывающая душу... Хочется непременно спрятать эту крошку в коконе из собственных рук и пожалеть еще больше.
Хочется её оберегать и защищать. Заступаться бесконечно. Быть рыцарем. В двадцать первом веке, стоя в одном из терминалов Шереметьево, мне, закоренелому цинику и холостяку, хочется быть средневековым рыцарем.
Это первобытное открытие дико веселит.
Блд. Еле слышно посмеиваюсь.
- Почему вы… ты не дал мне обменяться с Маратом телефонами? Он хотел помочь нашим подопечным, - произносит Арина мне в грудь. Голос недовольный и взволнованный, но вырваться она не пытается. Наоборот, как-то обмякает, словно податливый воск плавится в руках и подстраивается под моё тело.
- Ты слишком идеализируешь мир, малыш, - замечаю вздыхая. – Помогать бездомным животным – это предлог, который твой новый знакомый использовал, чтобы взять номер телефона.
- Да ладно? – Арина изумлённо задирает подбородок, подозрительно озирается вокруг нас.
А затем хитровато так лыбится и громко хмыкает.
Запрокидываю голову назад, звонко смеюсь в потолок, не думая о том, что это может увидеть кто-нибудь из доверителей или конкурентов.
Она ведь в курсе. Все два часа перелёта всё понимала и позволяла этому мудаку всё больше и больше утопать в блестящем глянцевом болоте по имени Арина Плевако. И как только бедолага был обездвижен, собралась стрясти с него пожертвование для приюта.
Обхватываю ладонью бархатную щеку и провожу большим пальцем по линии нижнего века. Хочу её покусать. Как минимум.
- Вертишь мужиками, как хочешь, Плевако? – спрашиваю, приближаясь.
- Не понимаю, о чем вы-ы, - трепещет, но храбрится, словно задиристый котенок.
Разглядываю серо-зеленую радужку глаз с мелкими рябоватыми вкраплениями. В нос проникает запах сочного лета.
- Пожалуй, я тоже протяну руку помощи братьям нашим меньшим, - торжественно выговариваю ей в губы. – Какая сумма нужна?!
Малыш закатывает глаза.
- С чего такая щедрость, Арсений Рудольфович?
