— Да я сниму. У тебя тут чисто, — снимает кремовые дорогие туфли. — Куда идти?
— Прямо и налево. В кухню.
Закинув сумку на левое плечо, девица моего роста отправляется куда я ей сказала. Я сверлю ее затылок взглядом и боюсь сорваться.
Хочется придушить гадину, но даже в этом жутком гневе, сквозь него я вижу горькую правду — большая часть вины не на ней. Этого всего он хотел. Поэтому она здесь.
— Садись вон туда.
Девушка присаживается на стул у окна и оглядывает взглядом мою маленькую кухню.
Это совсем не то, к чему она привыкла.
— Я предложила бы тебе чай, но знаешь… мне не до посиделок с той, которая спит с моим мужем.
Интересно, что она скажет на этот счет. Может, соврал мне.
— А мы с ним еще не спим, — с гордостью сообщает Полина. У нее натуральное лицо. Она красива без всяких манипуляций со внешность. Но она еще очень молода. — Я сразу сказала Косте, что между нами ничего не будет, пока он… женат.
Ясно.
Гордая девочка.
При таком папе можно быть такой. Ей не надо, чтобы за нее платили в ресторанах и оплачивали жилье.
— И давно вы… общаетесь, но не спите? — встаю у столешницы и скрещиваю руки на груди.
Девушка поджимает губы. Можно подумать, что ей даже стыдно. Глазки свои светло-карие опускает.
— Два месяца. Мы случайно познакомились. В Питере. Нас папа познакомил, — с легкой улыбкой рассказывает мне Полина. — А потом встретились в Москве. Случайно. Если ты хочешь знать подробности…
— Да нет, не хочу, — судорожно выдыхаю. — Лучше расскажи, что тебя ко мне сейчас привело. И давай прямо.
— Прямо… — отводит взгляд. — Если скажу, то ты не поверишь.
— А ты попробуй, — пожимаю плечами.
— Мне стыдно, — она тоже пожимает плечами, глядя мне в глаза. — Я…. Я видела, как повел себя Костя, когда ты увидела нас в тот вечер. Меня это напугало. Мне стало… жалко тебя.
Шокировано уставившись в лицо девушки, я не нахожу слов.
Я думала, что наш разговор будет резким, на повышенных тонах, и вскоре я захочу вышвырнуть мерзавку за ее блондинистые волосы из моей квартиры. Но она удивила меня.
Тут одно из двух: либо она продуманная дрянь или очень наивная девочка, похожая на меня семь лет назад. Хотелось бы, чтобы это было второе.
— Понимаю, тебя раздражает то, что я говорю, но мне правда не по себе от происходящего.
— Тебе не стоит так переживать. Дело уже сделано. Мы с ним разводимся.
— Да, я знаю… И я ждала этого. Как любая нормальная женщина я не хотела общения с женатым мужчиной.
— Что ж, можешь выдохнуть.
— А не получается… — тяжело вздыхает. — Ты, наверное, считаешь меня дрянью.
Медленно выдыхаю и упираюсь руками в столешницу.
Все пытаюсь собрать всю свою ненавистью и поступить как полагается женщине с любовницей мужа, пусть и платонической, но я просто не могу.
Может она и врет сейчас, добиваясь каких-то целей, но она просто… девочка.
Я даже не могу ее воспринимать как зло.
Зло — это Костя.
Это он предал.
Он растоптал.
Он позволил случиться беде. Он вычеркнул меня, а потом захотел купить и держать в запасе. Именно так я это вижу. Он использовал меня, и ее использует. Только ее сильнее. Но я не стану ее об этом предупреждать. Да и не поверит она, решит, что я цепляюсь за возможность вернуть блудливого мужа. А он мне еще более не нужен чем какую-то минуту назад.
— Я ничего не считаю. А вот ты напрасно думала, что тебе станет легче после встречи со мной, если ты, конечно, не притворяешься.
— А зачем мне притворяться?
