Наконец–то проваливаюсь в работу и
перестаю отвлекаться на посторонние мысли. Как бы там не было, мне нравится то,
чем я занимаюсь, и отпуск я еще не брала, вот и будет повод получить двойную заработную
плату и уйти в сиреневый закат на вольные хлеба.
Я совершенно не слежу за временем, нас в
кабинете сидит пять человек, но каждая за своей зоной, в отдельном деревянном
закутке. Я сижу одна в углу, столы остальных девочек расположены так, что им проще
контактировать между собой, но на чай меня всегда зовут. Обеды проводим по–разному,
чаще мы с Кристиной идем куда–то, с той самой, с которой я больше всего
сблизилась.
Но сегодня время чая прошло, а меня никто
никуда не звал. Хмурюсь, но решаю не зацикливаться на этом факте, беру кружку и
сама шагаю в архив, где и расположен электрический чайник, холодильник и прочие
блага. Немыслимо, конечно, творить подобное среди бумаг, но они настолько
старые, что уже не имеет значения, кто и что творит рядом с ними, а пожарная
безопасность мало кого волнует.
– Привет, девочки, – попутно здороваюсь с
коллегами, уткнувшимися в свои компьютеры, – я пропустила момент, когда вы
пришли. Если здоровались со мной, а я не ответила, то извиняюсь, увлеклась
очень.
– Ничего, Рита, бывает.
– И тебе привет.
Нестройно отвечают они. Мне кажется, или
взгляды коллег чуть дольше, чем следует, задерживаются на моем лице? Но я решаю
не превращаться в параноика, я только–только почувствовала себя нормальным
человеком, и это дорогого стоит.
– Пообедаем сегодня вместе? – спрашивает Кристина,
окончательно развеивая мои подозрения и доказывая, что у меня паранойя.
– Конечно, с удовольствием, – отзываюсь с
преувеличенным энтузиазмом.
Универсальный совет, когда что–то
случилось – посидеть и поговорить с подругой. Почему–то никто никогда не
уточняет, что жаловаться при этом на то, что произошло, нужно аккуратно, а то и
вовсе никак. Ведь обычные посиделки с разговорами на отвлеченные темы тоже
помогают разгрузить психику. Ну и коллега, с которой чаще других обедаешь – это
еще не подруга, как ни крути.
Наступает обед, мы с Кристиной заходим в
бюджетную столовую через дорогу от нашей организации и становимся в очередь на
раздаче. С моим желудком случается очередная метаморфоза, теперь мне очень
нужно первое, второе и салат с компотом. Но так как сегодня я жажду полезной
пищи, решаю не сопротивляться. После странных выходных, суп – это то, что
нужно.
– Ничего себе ты набрала, так можно и
живот наесть, поедая все подряд от стресса, – произносит Кристина, окидывая
скептическим взглядом мой поднос.
Мы занимаем столик у окна, можно
приступать к еде.
– С чего ты взяла, что у меня стресс? – не
реагирую на выпад. – И у меня нет хлеба, порции небольшие. А ты все время
пытаешься обмануть себя и систему, поедая гору салата и заедая ее не меньшей
горой хлеба.
– Зато я честна с остальными. Хотя бы
колечко додумалась снять, хвалю, не все потеряно, – кивает Кристина, с
невозмутимым видом делая глоток из своей кружки.
– В смысле додумалась? – не понимаю претензии
и откладываю столовые приборы. – Если ты смотрела пятничные новости, то должна
знать, что меня вообще–то бросили!
Повышаю голос, привлекая внимание соседних
столов, и замолкаю во избежание.
– Я смотрела не только пятничные новости,
но и репортаж с Жанной Мирошниченко. Она призналась, что у них с Демидом был
период, когда в их крепкие отношения вклинилась третья сторона. Но настоящая
любовь победила, разлучница осталась ни с чем. Даже попытка приворота,
сделанного знакомой бабушкой в деревне, этой разрушительнице семей не помогла! –
едко выплевывает Кристина. – А ты еще отговаривала меня от похода к подобным
помощницам, а сама!
