Мама бухается на табуретку напротив, мотает головой.
— Ты уверена, что все поняла правильно? Что-то не вяжется у меня Егор и то, что ты говоришь.
— Что тут можно было понять неправильно?! — восклицаю я.
Рассказываю маме, как было дело, и в это время на кухню заваливается Виталий, замирает в дверях, опираясь о дверной косяк. Теперь на нем есть и футболка.
— Вот урод! Хочешь, я поговорю с ним по-мужски? — скрещивает руки на груди, когда я заканчиваю.
— И что это даст? — горько усмехаюсь я. — Муж четко дал понять, что в его, — подчеркиваю это слово, — квартире мне и Мише не место. Даже не поговорил со мной по-человечески.
— Охренеть, — выдает Виталий с чувством. — Кем надо быть, чтобы не оценить и бросить такую девушку?
Я ощущаю на себе его нехороший взгляд. Такой, который не должна чувствовать. Слишком оценивающий.
Хуже всего другое: мама тоже это видит, сразу мрачнеет, поджимает губы.
— Егор официально отец Миши, — хмурится. — Подавай на алименты, пусть платит.
— Да, — киваю, — вот только до их получения пройдет какое-то время, а жить с Мишей мне негде уже сегодня.
Я проглатываю внутренний ком, умолкаю на несколько секунд, но в итоге решаюсь попросить о том, зачем пришла:
— Мам, можно мы на какое-то время останемся у тебя? Я найду работу и квартиру, и мы сразу съедем.
Мама смотрит на меня, потом на Виталия.
— Что ж мы так сидим, — всплескивает руками, никак не комментируя мой вопрос, — давай хоть чаю налью.
Она вскакивает и начинает суетиться по кухне: щелкает чайником, заглядывает в кухонный шкафчик и качает головой:
— Совсем ничего к чаю не осталось. Виталь, сходи, пожалуйста, в магазин.
— Конечно, — кивает тот и выходит из кухни.
Когда за ним закрывается дверь, мама перестает изображать бурную деятельность, снова садится напротив и буравит меня тяжелым взглядом.
— Арина, я не жду, что ты меня поймешь. Но я еще молодая, хочу наконец пожить для себя и ради себя. Ты красивая девочка, сама знаешь, как на тебя реагируют мужчины. А Виталий — молодой мужчина. Буду честной: я не хочу для него таких соблазнов в собственной квартире. Может, он мой последний шанс на счастье. И лишиться его я не могу. Тем более ты взрослая и, когда принимала решение оставить Мишу, говорила мне, что сама со всем справишься. Вот и неси ответственность. Я тебя не гоню, ты не подумай. Можешь у меня остаться. До утра.
4. Глава 4. Откровение за откровением
Арина
Я в немом шоке сглатываю стоящий в горле ком гигантских размеров.
Мама ведь это несерьезно? Однако чем дольше на нее смотрю в полном обалдении, тем больше убеждаюсь: серьезнее некуда.
— Можешь лечь в зале, я постелю. В конце концов, у тебя ведь есть подруги, вот и поживи у какой-нибудь из них, — продолжает мама. — Я бы помогла с деньгами, но до получки еще две недели, и у самой в кошельке всего пара тысяч.
Она прокашливается и спрашивает как ни в чем не бывало:
— Ты голодная? Будешь ужинать?
Голодная? Ужинать?! Она правда считает, что мне полезет в горло хоть что-то?
— Не б-буду, — сипло бормочу.
Ловлю себя на чувстве дежавю. Ведь и Егор несколько часов назад сказал: чего я переживаю, мне ведь есть где жить.
Ага, аж до утра. Сердце бешено стучит, а глаза влажнеют от горькой обиды. Ладно Егор, но мама! Родной человек. Пусть и не по крови, но ведь она растила меня столько лет. И вот так запросто предпочла какого-то Виталика…
Я мысленно стону, пытаясь принять жестокую действительность. Я всегда была обузой для мамы, но и представить не могла, что она откажет в помощи в такой ситуации.
