— Да, Мирон Олегович? — показывается мне на глаза.
— Где Маргарита?
— Не знаю. Не видел ее с ночи.
— Так отыщи. И приведи ко мне.
Антон срывается на поиски.
Я приземляюсь на диван и лениво откидываюсь на спинку. Сушняк мучает.
Вот сейчас бы Тамару позвать, чтобы воды принесла или рассола. Только домработница неожиданно попала в больницу. Без нее в доме как без рук.
Неприятности как-то разом навалились.
— Мирон Олегович, а Риты нигде нет, — через некоторое время возвращается Антон.
— Как нет? — приподнимаю бровь.
— Ни в особняке, ни во дворе. Я все тщательно проверил.
— Да чтоб ее…
Малышка осмелилась пойти против моего слова? Не было в ней таких качеств. Моя послушная тихая Рита всегда спрашивала, прежде чем куда-то уехать. Боялась меня.
Осмысление варианта, в котором в моей жизни нет Риты, кипятит кровь и подгоняет сердце яростно долбить грудину. Я слышу его биение. Тело окутывает жаром настолько сильным, что испарина проступает на лбу, все внутри огнем горит, перед глазами полыхает алое зарево. Дыхание учащается, как у загнанного зверя.
— Найди, — рычу, прожигая Антона взглядом. — Хоть из-под земли достань, но приведи!
Сильно сжимаю кулак. До хруста. До боли. До побелевших костей на казанках.
Власов, трусливо кивнув, выходит из особняка. Я встаю с дивана.
Сучка. Моя маленькая сучка. Видимо, слишком больно ее задела моя выходка. Я и сам от себя не в восторге. Уж точно бы не похвалил.
Но каждый имеет право на ошибку. Ее надо обсуждать и решать, что делать, а не сбегать. Что за детский сад?! Я не мальчишка, чтобы играть со мной в прятки.
Мне нужно остыть перед разговором. Придумать нужные слова, красивые, цепляющие душу фразы, комплименты. Решаю принять душ. Но даже ледяная вода не помогает. Я киплю внутри. Этот жар — из-за моей девочки, его ничем не унять. Поможет мне только сама Рита.
Через час мучительного ожидания телефон звонит. Я подрываюсь к трубке, думая, что это Власов или Рита, но меня тревожит Виталина. Я не хочу с ней общаться. Мы уже обсудили наши отношения и расстались. Конечно, не без ее истерики, но я четко дал ей понять, кого хочу видеть рядом с собой. И даже та чертова ночь не изменит моего решения.
Сбрасываю звонок, однако Вита звонит снова и снова. Я не могу вырубить трубку из-за Антона.
— Да! — в какой-то момент сдаюсь и отвечаю Вите.
— Мироша, привет, — щебечет. — Как дела? Ты так быстро уехал из отеля, а ведь я надеялась на утреннее продолжение.
— Не тешь себя напрасными надеждами. Между нами все кончено, и этого не изменить.
— Но как же так? А прошлой ночью ты мне другое нашептывал. Говорил, как сильно любишь и как ахренительно кончаешь со мной. Мы вообще-то вчера помирились. Неужели забыл?
— Не помню я такого.
— Потеря памяти не освобождает от ответственности, — хихикает. — Ну правда, любимый, всего несколько часов прошло, а я так по тебе соскучилась. Давай увидимся? Пожалуйста-пожалуйста.
Ее скулеж лишь сильнее раздражает.
Я ненавижу грубить женщинам, как-то унижать их достоинство. Это не моя тема. Но еще больше ненавижу, когда эти самые женщины навязываются. Меня это сразу от них отторгает. Хочется отряхнуться.
— Вчера я был пьян. В хламину. А если ты помнишь каждое слово, что я сказал, значит, была вменяемая и захотела раздвинуть передо мной ноги. И да, я тебя выебал. А в сексе все-таки последнее слово за женщиной, что тоже не освобождает тебя от ответственности.
