– Завтра с утра зайду, принесу покушать, – ответила мама, стараясь не показывать мне, как она сильно беспокоится. – Сейчас принесла только фрукты, немного бутербродов и чай в термосе.
Она сделала вид, что не услышала моих слов, и начала распаковывать вещи. Достала мою пижаму, аккуратно сложила ее и помогла мне переодеться. Затем натянула на ноги теплые носки, обула тапочки. Халат положила на стул рядом с кроватью.
– Я вернусь завтра утром, – пообещала, наклонившись ко мне и поцеловав в лоб. – Все будет хорошо, я уверена.
Когда она вышла из палаты, я закрыла глаза и почувствовала, как слезы снова наворачиваются на глаза. Я знала, что ей сейчас тяжело, но не могла позволить себе показать слабость. Я должна была справиться сама, ради нее.
Проснувшись утром, я почувствовала странное облегчение. Решение, которое казалось мне непосильным, теперь выглядело единственно верным. Как бы тяжело мне ни было, мы справимся сами. Я не могла позволить себе зависеть от человека, который мог в любой момент изменить свои планы. А что, если он решит, что ребенок только его? Вдруг он заберет сына? Я не могла допустить, чтобы это произошло.
В палату заглянул доктор. Он выглядел уставшим, но его присутствие всегда приносило мне немного спокойствия.
– Ксения, как вы? – спросил он с дежурной улыбкой.
– Хорошо, – ответила я, стараясь говорить ровно, хотя внутри все дрожало.
– Это прекрасно, – кивнул он. – Чуть позже вернусь с обходом. Если что-то понадобится, не стесняйтесь просить медсестру вызвать меня.
Внутри меня разлилось тепло. Его забота была важна для меня, особенно в такие моменты. Я знала, что могу на него положиться.
Даниил Викторович вышел из палаты, и я снова осталась одна. Но теперь я чувствовала себя немного сильнее. Мне нужно было подождать родов. Там, с первыми выплатами, я смогу обеспечить малыша всем необходимым. Для него уже было куплено почти все: одежда, игрушки, даже коляска. Мама старалась помочь мне изо всех сил.
Отец Кости, напротив, полностью отстранился. Он был занят своим бизнесом, считая, что сын должен всего добиваться сам. Но потом, когда я уже начала думать, что все наладилось, он резко изменил свое мнение, затребовав внука.
Процедуры, завтрак и врачебный обход немного отвлекли меня от мыслей. Я старалась не думать о будущем, но оно, как тень, преследовало меня. В голове звучали вопросы: как я буду одна? Смогу ли справиться? Что скажут люди?
Потом пришла мама. Она принесла мне домашнюю выпечку и пару контейнеров с обедом и ужином. Она сложила все в пакет, подписала его и унесла в коридор, в общий холодильник. Ее движения были такими привычными, такими родными.
– Мам, когда ты все успеваешь? – спросила я, удивляясь ее энергии и силе.
– Доча, все как обычно, – ответила она, присела на кровать и вздохнула. – Встала с утра, и все как-то само собой сделалось. Даже не планировала ничего, просто хотела тебя порадовать.
Я кивнула, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Мама всегда знала, как меня поддержать.
– Ксюша, я бы хотела тебя попросить… – она замялась, и я испугалась. Наверняка речь пойдет о деньгах, а их нет…
– Мам, продай вот это, я не хочу его больше носить! – я быстро стянула с себя обручальное кольцо и протянула ей. – Оно с бриллиантом, наверняка не дешевое!
Мама растерянно приняла кольцо, сунула его в кармашек сумки.
– Ты уверена? – спросила она, и я кивнула, чувствуя, как внутри поднимается волна облегчения.
