Постояв пару мгновений, открываю шкафчик над раковиной. Может быть найду набор для гостей и там окажется малюсенькая хиленькая расчесочка? Но пошарив глазами по пустым полкам, ничего кроме пыли там не нахожу. Черт. Кое-как прочесываю воронье гнездо на голове пальцами. Нахожу в косметичке резиночку и завязываю волосы в гульку.
Аккуратно вешаю полотенце на теплую хромированную батарею и выхожу.
В спальне роюсь в сумке, достаю нижнее белье и носки.
Как ни странно, но мне не холодно, контрастный душ помог взбодриться и согреть тело, раскладываю вещи на кровати и
— Ох ты ж черт! Нельзя! — кричу тому, кто тихо стучит в дверь.
Спешно натягиваю трусы и лифчик.
— Как мило. Доброе утро. — приятный мужской тембр, — Я хотел тебя будить. Жду на кухне.
Расслабляюсь немного. Ушел. Фух. Одеваю штаны, носки и топик. Запихиваю в сумку несвежее белье и косметичку. Телефон в карман.
Вдох- выдох и проворачиваю дверную ручку.
Дорогу до кухни я уже знаю, даже если бы я не была тут, нашла бы ее без труда. Потому что двигаться на аромат свежесваренного кофе я могла бы даже будучи слепой.
До моих ушей доносится тихая музыка и звон посуды. А сделав еще пару шагов, мои глаза находят хозяина этой квартиры, стоящим у плиты, спиной ко мне. Без майки.
Черт.
Тихонько замираю, закусываю губу и рассматриваю его.
Мышцы спины плавно двигаются, перекатываясь. Руки умело орудуют над чем-то вкусно пахнущим. Непроизвольно опускаю глаза ниже и спотыкаюсь о две синхронные ямочки над резинкой низко сидящих спортивных штанов. Босые ступни.
Яр уверенно перемещается вдоль столешницы, режет овощи на доске, помешивает что то на плите.
А потом я слышу грозное «шшш»
— Ой мамочки, — пищу, когда ощущаю резкую боль в правой ноге. Трясу ей рефлекторно, пытаясь скинуть рыжий когтистый комок шерсти с себя. Но она настолько крепко вцепилась в мою штанину, что оторвать ее можно только с клочком ткани.
— Марфа! — мужской громкий, строгий голос надо мной.
Яр отдирает от меня зеленоглазую рыжую кошку и взволнованно ощупывает меня с головы до ног.
— Я сейчас, — уносится из кухни.
Как же больно, практически поскуливая ковыляю до стула и усевшись тянусь снять носок, закатать штанину и осмотреть ногу. Но не успеваю, потому что резко материализовавшийся возле меня Яр, острожно делает это сам.
— Извини, — заглядывает на мгновение в мои глаза. — Это Марфа, черт, — рассматривает небольшую царапку в районе щиколотки. — Аптечка, — спохватывается и встает, гремит ящиками и приносит пластиковую коробочку с красным крестом.
Мои глаза невольно гуляют по атлетическому телу этого пижона. Не пропуская ни единого кубика пресса, узкой талии, небольшой поросли темных волос убегающих под резинку штанов…
Черт.
Вообще -то мне больно и я тут пострадавшая!
Молча выставляет перекись, ватные диски и маленький пузырек из темного стекла.
— Откуда это исчадие? — шиплю от злости и боли.
— Можно? — поднимает на меня свои пронзительные глаза, интересуясь. — Вчера я ее закрыл на балконе, а сегодня забыл. — виноватым голосом. — Прости, сильно больно? — интересуется, легко притрагиваясь мокрой ваткой к ноге.
— Больно, — вру, но виду не подаю. Страдать одна не буду. Пусть ему будет стыдно.
Царапками кошки меня не испугать, я в детстве всех кошек в округе домой несла и лечила. И Пашкин Батон пока был мелким котейкой, часто мои ноги и руки расцарапывал в игре.
От аккуратных прикосновений мужских пальцев к моей коже, мурашит руки и волоски на затылке встают дыбом. Залипаю на его пальцах. Они длинные, с правильной ногтевой формой и коротко остриженными ногтями. На запястье смарт-часы и черный кожанный браслет с витиеватыми мелкими буквами.
