Оказавшись дома (мы еще раз переехали, на сей раз с Бентинкстраат на Марко Полостраат), я не обнаружила в квартире ни души. Где все? Затем в дверь постучали. Эта была наша соседка сверху с Фрэнсис на руках. Хоть она нашлась! Это было главное, остальные в состоянии позаботиться о себе сами. Соседка сказала, что Соня попросила ее на какое-то время взять Фрэнсис к себе.
– Слава богу! Спасибо, соседушка! – сказала я с чувство огромного облегчения. Потом я поинтересовалась, не знает ли она, где все остальные.
– Герарда тоже забрали. Я слышала страшный шум на лестничной клетке, весь дом заполонили полицейские в боевом снаряжении, прямо как в кино. В окно было видно, как его сажают в машину и увозят. Твоя мама сегодня утром отправилась домой к Соне и не вернулась. По телевизору сказали, что и она в полиции.
– И Соня там же, – добавила я. – Нас вместе забрали.
– Вот беда-то, милая моя, – участливо вздохнула соседка.
Сердечность ее тона так резко контрастировала с недавними суровыми испытаниями, что я на пару минут раскисла.
– Что происходит? Что случилось? Я хочу, чтобы маму отпустили, а что делать, не знаю. Как мне быть? – рыдала я.
– Ну ладно, ладно, что ты. Все будет хорошо, – сказала соседка. – Следователь, который опрашивал меня насчет вас, оставил мне свою визитку. Наверное, тебе стоит ему позвонить.
Мне было семнадцать, я была совершенно неопытной и только что испытала на себе, как могут обойтись с ни в чем не повинным человеком. Позвонить в полицию было равносильно тому, чтобы положить руку на плаху палачу, который сразу же ее отрубит. О том, чтобы звонить людям, которые так несправедливо отнеслись ко мне, и речи быть не могло. Чего от них ждать?
– Нет! Я боюсь. Вдруг они опять меня заберут. Я буду ждать. Позабочусь о Фрэнсис, пока Соня не вернется.
– Хорошо, милая. Если что-то понадобится, я у себя наверху, – сказала соседка.
Через десять минут раздался звонок в дверь. С Фрэнсис на руках я открыла. На нижних ступеньках лестницы стоял некий господин.
– Служба опеки. Я пришел забрать Фрэнсис ван Хаут!
Забрать Фрэнсис? Нет уж! Сестра меня удавит, если я позволю ее забрать.
– В этом нет необходимости. Она останется со мной, – крикнула я ему и ринулась наверх к соседке с Фрэнсис на руках. Человек из Службы опеки побежал за мной.
– Откройте! – кричала я соседке. Этот сукин сын попытался ухватить меня за ногу, я лягнула его и, проскочив последние несколько ступенек, влетела в квартиру соседки, захлопнув за собой дверь. Еле успела.
– Откройте дверь, – сказал человек.
– Нет. Она останется здесь.
– Тогда я приведу полицию.
– Давай, веди! – крикнула я, подумав, что за это время я вытащу отсюда Фрэнсис.
Тут вмешалась соседка:
– Успокойся, это не поможет. – И она заговорила с человеком.
Он сказал, что, как член этой семьи уголовников, я не имею права опекать Фрэнсис. Я не верила своим ушам. Они все с ума посходили, что ли? Соседка убедила его, что заботиться о ребенке будет она, и это его устроило.
Я почувствовала облегчение. Соня обезумела бы от ярости, узнав, что я отдала Фрэнсис чужим людям. У меня никак не получалось успокоить ребенка. Она очень разволновалась от всего этого, но наша соседка хорошо умела обращаться с детьми и смогла ее утешить.
Фрэнсис спала наверху, а я сидела внизу, когда у входной двери послышались какие-то звуки. Меня охватил ужас. Неужели все это не закончилось? За мной опять пришли? Я спряталась за диван. Кто-то открыл дверь. Кто это? Я услышала шаги, свернулась в клубок и затаила дыхание.
