– Заеду к Яапу попозже на неделе, – сказал он. Он жестом предложил мне выйти из машины и умчался от проблемы.
Я смотрела вслед его сверкающему «Мерседесу», чувствуя, как меня пнула действительность: девять лет я идеализировала своего братца на основе кучки приятных воспоминаний. Это уже в прошлом.
Я вернулась в ресторан, согласилась на предложение одного из сотрудников достать мне пистолет и заставила Яапа высверлить ячейку в полу нашей спальни. Я положила в нее пистолет. Если этот сукин сын хочет напасть на меня, добро пожаловать – он свое получит.
* * *
Летний сезон закончился, и не успели мы вернуться в Амстердам, как раздался звонок в дверь.
О нет, только не он опять, подумала я.
– Думаешь, я от тебя отстал, сестричка? – весело сказал Вим, когда я открыла дверь.
Хорошо хоть, что он не раздражен.
– Мне нужно, чтобы ты мне кое в чем помогла. Пойдем со мной.
Я взяла ключи, и мы вышли на лестничную клетку.
– Надо, чтобы ты присмотрела за одной дамочкой, – сказал он.
– Какой дамочкой? Ты о чем?
– У этой дамочки проблемы, и ей надо побыть взаперти пару деньков.
– Какого рода проблемы?
Его настроение переменилось.
– Может, хватит вопросы задавать? Надо просто сделать, что просят. Или попросить помочь мне – перебор?
– Что ты хочешь, чтобы я сделала?
– Просто побудь с ней пару дней и проследи, чтобы она не выкинула какой-нибудь номер. Собирай свое барахлишко, и поехали!
– Но, Вим, я же не могу просто так взять и уехать. У меня семья! И что я Яапу скажу?
– Яап, Яап, вечно этот долбаный Яап! Ты только о Яапе и думаешь! Слушай сюда. Если ты не сделаешь то, о чем я тебя прошу, у меня будут проблемы. А если проблемы будут у меня, то они будут и у Яапа. Уж я позабочусь, чтобы его отметелили по полной программе!
Вим запугивал меня. Яап всю дорогу ходил у него в виноватых, и он вполне мог сорвать на нем свое зло.
– Ладно, успокойся, я сделаю так, как ты просишь. Дай мне какое-то время, чтобы я договорилась, кто присмотрит за Мильюшкой.
Вим получил, что хотел, и сразу успокоился.
– Заеду за тобой через час.
В машине, по дороге к «одной дамочке», Вим снова повеселел. Чересчур повеселел.
– Какая же ты у меня славная, сестренка! – ухмыльнулся он.
– Да ладно, только не думай, что мне это в удовольствие.
– Ну да, а что, мне тоже приходится заниматься вещами, которые мне совсем не нравятся. Обычное дело. Ты должна радоваться, что можешь помочь своему дорогому брату!
Но я была совсем не рада. Чувствовала себя дурой, позволившей себя шантажировать и запугивать. Я ненавидела себя за покорность, за то, что ему удается меня пересилить. Пока он отсиживал срок, я выстроила свою собственную жизнь и личность – и тут Вим выходит и ломает и одно, и другое.
У дверей квартиры Вим коротко бросил:
– Она плотно сидит на коксе, и ей надо соскакивать. Сейчас она хочет покончить с собой, поэтому не спускай с нее глаз. Выходить ей вообще нельзя!
Мы вошли. В гостиной сидела женщина. Я сразу узнала ее. Это была та рыжая, которая все время была на пляже и которую я застала в туалете в объятиях Вима, когда его жена Беппи и дочь Эви загорали на берегу моря.
Какого черта? Мне еще и за его подружками приглядывать? Ради этого я должна дочь бросить? В этот момент из спальни вышла маленькая пухленькая девчушка с растрепанными волосами. У нее малышка! И она хочет покончить с собой?
Вим подтолкнул меня вперед.
– Давай проходи, что встала? – Он чмокнул рыжую и сказал: – Это моя сестренка. Она побудет с тобой немного.
