— Шлюхи обычно стонут по-актерски, Маша. Кусают себе губы, жуют, орут, будто с ними что-то такое невыносимое творят... А у тебя каждая эмоция была настоящая. Значит, твой бывший тебя не удовлетворял должным образом. Ну, ничего, ещё не поздно. Молоденькая ты... Сколько тебе лет?
— Неприлично спрашивать возраст у девушки...
— А на шею к первому встречному прыгать и целовать его — прилично, — хохочет Виктор, чем вызывает у меня улыбку. — Знаешь, Маша, я в совпадения не очень-то верю. Вчера — это раз. Сегодня — два. Кстати, говоришь, послала своего бывшего босса? Значит, трудовая у тебя будет не такой чистой...
— Прекрати, — выдыхаю я, наконец сдаваясь. Опускаю голову на его плечо и прикрываю глаза. — Он меня задолбал. Месяцев семь, не меньше. Давно хотела уволиться, но нормальной вакансии не находилось. Да и привыкла я к коллегам. Хорошо общались, отношения были теплые. А сегодня с утра я была на взводе. Сначала те деньги на тумбочке. От тебя! — ворчу недовольно, невольно закатывая глаза. — Потом слова Толика...
— Толика? — вопросительно выгибает бровь.
— Ага. Наш пузатый шеф. — Кончиками пальцев касаюсь колючей щеки Вика. Я уже чувствую его эрекцию, которая упирается мне в ягодицы, но упорно молчу, делая вид, что ничего из ряда вон не происходит. — Выгодная сделка, мать его!
Виктор снова смеётся, в этот раз скользя рукой по внутренней стороне моего бедра. Уверена, не будь на мне брюк... Надень я юбку, этот человек давно трахнул бы меня пальцами.
— Ты же понимаешь, что выбора у тебя нет, кроме, как согласиться со мной? М? Будешь работать здесь? Или станешь упираться и строить из себя недотрогу, Маша? Уже поздно, знаешь ли. Я видел, как тебе вчера было хорошо со мной.
— Буду работать, Вик. Почему я должна отказаться? Единственное, чтобы ты не вел себя так отвратительно, как дядя Толик.
— Ты мне потом контакты своего дяди дай. Мне интересно на него посмотреть, — неожиданно голос Виктора окрашивается раздражением. — Терпеть не могу таких...
— Таких? О чем ты?
— Тех, кто к своим сотрудникам лезут. Лапают, «выгодные предложения» выдвигают.
— А ты что сейчас делаешь? — улыбаюсь я, зарываясь пальцами в его волосы.
— У нас другая история. Судьба нас друг к другу толкает. Разве не очевидно? — Виктор смотрит на мои губы с таким голодом, что хочется податься вперёд и прильнуть к приоткрытому рту мужчины.
— Никогда не лез ни к одной своей секретарше?
— Не-а. Если даже было, то давным-давно. Те, что сами лезли в трусы, оказывались за дверью компании в тот же день. За последний месяц я сменил пять секретарей.
— Ого! Хочешь сказать, что ты не бабник? Да ладно, Вик! Опять гонишь!
— Не бабник. Я тебя познакомлю со своим другом — настоящим бабником. Тогда поймёшь, какими они бывают на самом деле.
Виктор кладет ладонь на мой затылок и слегка давит, заставляя прильнуть к нему. И сразу же прижимается губами к моим. Раздвигает зубы, сплетает наши языки. Возбуждение бьёт по мозгам, заставляет расслабиться и поддаться ощущениям. По телу бежит волна теплых мурашек от того, как он аккуратно гладит мою шею большим пальцем, задевая при этом ухо.
Я уверена: едва он коснется моей промежности, сразу почувствует влагу. Да простит меня Виктор за такое сравнение, но с Олегом я в последнее время возбуждалась только после длительного марафона поцелуев. А этот человек, то есть мой будущий или уже настоящий босс, с первого раза умеет завладеть мной. Не знаю, изменится ли это как-то в будущем, но сейчас я довольна подобным раскладом.
