…Столик в ресторане, Игорь с модной новой щетиной, сердце сжимается: «Он уже не мой»…
…Но ещё раньше, до Игоря, Нике тоже было горько до слёз, вдаль тянулась аллея, по которой уходил Кирилл со своей девушкой…
Скрипнула кровать, Полина заняла свой пост у окна, открыла и вторую створку. Ника заметила на стекле бумажку с номером палаты – 11. Стало понятно, как Игорь оказался под этим окном. В ожидании жениха Полина с любопытством созерцала внебольничную жизнь и комментировала.
– Ника, представь баба идет с тремя детьми, двое из них ногами сами перебирают, третий в коляске, и она беременная! К кому-то в больницу топает. Нет, я заведу одного ребенка. По-хорошему, не стоит торопиться с детьми, пока на ноги не встали. Но придется родить ребенка, чтобы Пашку привязать к себе. Будет с сыном заниматься, дурные мысли в голову не полезут. Хотя говорят, что черного кобеля не отмыть добела. Ты во сколько Димку родила?
От неожиданности Ника ответила сразу:
– В двадцать лет. Я в пединституте училась. Няню пришлось нанимать.
– А почему замуж не пошла за его отца? Он тебя бросил? Это не Игорь случайно?
Ника молчала. Какая же бесцеремонная эта Полина! Не собирается Ника перед ней исповедоваться. К счастью, другой объект на улице отвлек от неё внимание соседки.
– Ника! Жалко, ты не видишь! Какой экземпляр идет по улице! Прямо актер из Голливуда! Кому-то же достался этакий красавец. Глаз не оторвать. А он без обручального кольца! Он к нашему окну подошел!
– Здравствуйте, девушка! Здесь есть Вероника Карева?
Ника уже догадалась, что это Кирилл, хотя и не видела его. Она раньше ощущала его, не глядя, любой частью своего тела, даже в соседней комнате. Спиной, рукой, плечом, она «видела» его. Неужели, это не прошло? Она и не заметила, как села. Полина с застывшим лицом отошла к своей кровати.
Кирилл легко подпрыгнул и присел боком на подоконник. До боли знакомым движением он откинул назад каштановые волосы.
– Вероника, моя дорогая! Я сегодня случайно узнал о произошедшем. Сразу бросился к тебе. Удалось поговорить с твоим лечащим врачом. Разговор меня обрадовал. Но огорчился, к тебе сегодня не пускают. Как ты, душа моя? Сильно болит?
– Уже лучше.
Кирилл бросил взгляд на её роскошный букет, стоящий в простой банке на тумбочке. Брови его удивленно поползли вверх, но он удержался от комментариев. Его бархатный взгляд переместился на Нику.
– Дима знает о тебе?
– Нет, я не хочу говорить ему, пусть спокойно отдохнет в лагере до конца смены.
– Ты права, полностью согласен с тобой, ты всегда была мудра. Не стоит волновать мальчика. Мы расскажем ему позже, когда время сгладит остроту.
Больно кольнуло: «Мы?»
Дверь резко отворилась.
– Никишина! Я пожалуюсь врачу! У тебя мужики в палате! Безобразие.
– А я… я…
Полина не нашла слов ответить. Медсестра рассмотрела посетителя, одернула халат и поправила волосы. Кирилл пристально посмотрел в глаза медицинской сестре и начал свой монолог:
– День добрый! Прошу меня извинить, за столь бесцеремонное вторжение. Я разговаривал с Виктором Ивановичем, и он завтра разрешил мне навестить Веронику Андреевну. Я получил от вашего замечательного врача исчерпывающий отчет о состоянии здоровья дорогого мне человека. Но простите, не утерпел, захотел лично убедиться, что Вероника поправляется. Откланиваюсь. Всего вам доброго! Будьте здоровы!
Кирилл улыбнулся лучезарной улыбкой так, как лишь он умел улыбаться женщинам. Ника прекрасно помнила, ни одна представительница прекрасного пола не могла устоять против этого безотказного приема. И она сама, к сожалению, тоже.
