Артур сел в машину, припаркованную у офиса, и покатил в сторону дома. Ну и что ему сказать Диане, встреча о том, не знаю о чем под грифом секретно. По радио снова были новости. Он переключил на Linkin Park и надавил на газ до упора, громко выкрикивая «I bleed it out».
* * *
Эмиль неторопливо прошел внутрь и уселся на скамейке закрытой кабинки на колесе обозрения у Тюильри. Его собеседник занял место напротив и неторопливо пристегнулся. Они встретились у Нотр-Дама и хранили молчание до садов, где он позволил себе завести светскую беседу. Но стоило двери кабинки закрыться за ними, он заговорил быстро, сухо и по-деловому.
– Мой дорогой Эмиль, я понимаю, что вы сейчас заняты, но это отличная возможность для нетворкинга с представителями Еврокомиссии. Для вашего проекта необходимы ресурсы. Вы не только обратите внимание на возможности в части синхронизации сознания, но сможете подтвердить компетенции вашей команды. Вам необходимо доверие, это позволило бы найти как инвесторов, так и заказчиков.
– Мой дорогой доктор Романов. Вы не хуже меня знаете, что успех этого начинания не только сомнителен, но и может оказаться губителен для целого поколения молодых людей. Я ознакомился с проектом, это негуманно…
– Негуманно проливать кровь. Все, чего мы хотим, дать возможность познать вкус лучшей жизни.
– Так дайте. Оставьте коммерческую часть. Пусть играют те, кто сможет себе позволить. Не вынося в массы. И что именно вы хотите от меня? Я слышал неоднократно, что вам необходима синхронизация между сознанием и Игрой, и при этом сознанием не бодрствующим, но спящим. А сон – это вовсе не моя специализация. Синхронизация между игрой и спящим сознанием с одной стороны и активным сознанием с другой, вы хотите, чтобы люди играли, не бодрствуя, а во сне, превращаясь в овощи? Что об этом думают сомнологи, интересно?
– Таким образом мы избавим их от необходимости рисковать работой, жертвовать семьей, друзьями.
– Ага, и чтобы выходные они проводили в постелях, словно немощные старики, а не на улице.
– Каждый волен выбирать сам. Какая разница, проводит ли он время в VR-костюме, скрючившись, глядя на виртуальный экран, или высыпается. Сон полезен. Не нужно искать скрытых смыслов. Мы правда хотим дать возможности, которых еще не было, как людям, так и ученым. Буду откровенен. Когда вас приглашали в Сорбонну, предоставляли грант на исследования, согласовывали вопросы этики с надзорными органами, мы рассчитывали на большую сговорчивость. Мой дорогой Эмиль, большинство ваших коллег-ученых ответили согласием.
– Доктор Романов, мне правда очень лестно, что вы проявляете столь высокий интерес ко мне и моим способностям. Но раз уж мы заговорили о моих коллегах-ученых, я слышал, что вы также пригласили команду профессора Бенедикта. Можно откровенно, в чем будет заключаться его роль?
– Ничего особенного, его привлекли дизайнеры для разработки технической начинки. Вы ведь знаете, для софта планируется использовать квантовые компьютеры.
– Теперь знаю. Но вот в чем дело, профессор Бенедикт глубокий теоретик, посвятивший карьеру, жизнь изучению квантовой запутанности. Зачем вам она в Игре? О чем вы умалчиваете, мой дорогой доктор Романов?
Доктор посмотрел в окно, колесо завершало оборот.
– Эмиль, вы умный молодой человек. Подумайте о нашем предложении. На следующей неделе я планирую посетить Будапешт. Буду ожидать вас в субботу в полдень на площади Элизабет, вы легко там меня найдете. Приезжайте, угощу вас штруделем.
