Проскользив над деревьями, корзина медленно и плавно опустила воздухоплавателя на матушку-землю. Позвонив на аэродром, Мирон стал дожидаться спасательной команды. Которая не замедлила прибыть во главе с самим Петровичем. Погрузив все оставшееся имущество в грузовик, команда спасателей вместе с Мироном вернулась на аэродром.
Огромный авиалайнер, несущий в своем брюхе двести пятнадцать пассажиров и девять членов экипажа, взревел двигателями, набрал скорость и нехотя оторвался от земли. Сделав круг над аэродромом, он взял устойчивый курс на восток. Предполагаемое время рейса составляло восемь часов, и все – и пассажиры и экипаж – надеялись на благополучный, необременительный полет. К этому располагали и замечательная погода, предсказанная для всего маршрута, и ровный, мощный, какой-то успокаивающий рокот двигателей, и настроение экипажа.
Как известно, все хорошее проступает не сразу, а как-то неохотно, постепенно; так солнце, вставая по утрам, сначала показывает свои лучи где-то на уровне горизонта, потом появляется его макушка, но неявно, постепенно, ненавязчиво. Подъем медленный, осторожный, словно бы светило сомневается: «А стоит ли просыпаться так скоро?» Но время, теребя неторопливое светило, заставляет его проснуться, расправить плечи – и вот оно выплыло из-за горизонта во всей сияющей красе, заявляя окружающему миру о своей сегодняшней и вечной благосклонности. И в обычной жизни людей редко кому везет сразу схватить удачу, да и вообще что-нибудь хорошее, прямо сразу за хвост. Удача, конечно, не минует большинство людей, но проявляется не сразу, а постепенно, сначала только показывая свое личико, но не выказывая своего расположения, и только через время позволяет себя поймать, но все равно так и норовит выскользнуть из рук, словно ей нравится играть в прятки-догонялки.
И совсем другое – какая-нибудь гадость. Эта сразу появляется в полной красе, показывая кривые заточенные когти, острые игольчатые зубы, набрасывается мгновенно безо всякого времени на раскачку, погружает в темень, в пучину – да что там, в пучину, – в бездонную пропасть отчаяния, где падение будет, кажется, вечным. Давя на психику, охватывая депрессией, зло настойчиво пытается вытолкнуть человека, сначала с уже завоеванных позиций, а потом и из жизни. И уходит оно не вдруг, а оглядываясь, пытаясь вернуться, что-то ворча и шипя напоследок. Силу, и не малую, надо иметь, чтобы пережить период наступления зла.
Так, например, землетрясение. Оно иногда предупреждает о своем приближении легким потряхиванием, беспокойством животной жизни, но, все-таки, чаще ударяет сразу в полную силу, потряхивая земную кору с шумом, треском и грохотом, словно гулко похохатывая над удавшейся мелкой шалостью. А в это время рушиться все, что сотворено руками и разумом человека, уничтожается, без разбора живое вне зависимости от того, разумно оно или нет, гробятся жизни людей, навсегда меняются их судьбы, судьбы их родных, знакомых, соседей. А потаенному злу, лежащему в глубинах земли, просто смешно.
Или самая распространенная, наверное, неприятность, известная всем и каждому. Воскресный день, солнышко весело овевает своими лучами все живое, люди, семьями и поодиночке, выбрались на природу, подышать воздухом, передохнуть от насущных забот, проще говоря, прикоснуться к природе. Небо ярко-голубое или синее, облачка на нем беленькие, прозрачные, что даже не особенно сдерживают солнечные лучи, верещат кузнечики, щебечут, пролетая, птицы, бегают по зеленой летней траве, смеясь, дети. И вдруг все меняется так резко, что хочется крикнуть: «Да что это такое!?» Откуда-то из-за леса вылетает на полной скорости, словно локомотив, огромная серо-бело-черная туча, своей свирепой клубящейся массой охватывая небо от края и до края, погружая все вокруг в полувечерний сумрак. И начинается сумятица, люди бегут к машинам или автобусам, если они есть, мамы созывают своих деток, чужих тоже, чтобы никто не потерялся, мелкая живность, прекратив песни, прячется, куда может, но, чаще всего, никто не успевает укрыться достаточно хорошо. Хлестнув, для порядка, ледяным (летом!) порывом ветра, туча, не мудрствуя лукаво, раскрывает все жалюзи, на землю льется ливнем вода, высыпается град, накопленный специально для этого случая, усиливаются порывы ветра, бьющие наотмашь, срывающие кепки, панамки, легкие шляпки, развевающие полы одежды. В разные стороны мечутся извилистые пики молний, хорошо, если не бьют они в землю, а ссорятся между собой.
