Предки под куполом - страница 3

Как впоследствии оказалось, этот «хрусталь» был биологическим фильтром, живущим в оконных проемах и рамах балконных дверей биотехнологичных домов. Этот фильтр поддерживал комфортную атмосферу в комнатах, создавая ощущение свободного перемещения воздуха, но при этом регулируя температуру воздушных масс, поступающих извне. Изменяя диаметр и направление ячейки сетки, фильтр пропускает воздух в зависимости от температуры и влажности в помещении: либо прохладный, либо тёплый, чем поддерживает стабильность атмосферы в комнате. При этом в жаркий и солнечный период он собирал и накапливал излишки поступающего тепла, которое отдавал в период холодов, нагреваясь сам и согревая пропускаемый в помещение воздух. Ячейки фильтра были так малы, что позволяли человеческому глазу передавать изображение без искажения размера и цвета, соблюдая абсолютную прозрачность окна, лучше наших стеклянных. К тому же, как потом оказалось, существовали ночные бабочки-чистильщицы, которые собирали с поверхности фильтра все посторонние частицы. Ночью в месте засорения фильтр с внешней стороны выделял специфическое вещество, которое привлекало этот вид насекомых. Длинный хоботок этих бабочек позволял проникать в ячейки и собирать сорные частицы с обеих сторон фильтра. А еще он сам себя восстанавливал в случае повреждения, хоть и повредить его очень непросто.

Перешагнув завесу и оказавшись по эту сторону, я поняла, что не обулась, и босыми ногами сразу почувствовала прохладный, восхитительно шелковистый ковер из чего-то наподобие травы изумрудного цвета. Направление роста травинок ковра было различным, оно создавало сложный узор из пересечения плавных линий и спиралей, описать который я не берусь.

В момент перехода Егора мне пришло подтверждение от завесы:

"Объект определен. Биологические характеристики идентичны. Конечный пункт определен."

– Ух ты, как круто! А где бабушка? – вертя во все стороны головой, спросил появившийся Егор.

– Долго же вы! – в дверях этого помещения стояла улыбающаяся бабушка.

Мы переглянулись с сыном в недоумении и хором воскликнули:

– Долго?! Да мы же потратили на все сборы и переход минут пять, может, десять, не больше.

Мария Степановна на наше негодование озадаченно вздернула бровь, как в последующем оказалось, время в наших мирах движется по-разному, и здесь оно бежит намного быстрее.

– Ну хорошо-хорошо, верю! Пойдемте за мной, я тут уже кое-что разведала! – успокаивающе произнесла она.

Так первым гидом в этом удивительном месте стала наша бабушка. Она с таким загадочно-радостным видом позвала нас «на кухню», что отказаться или насторожиться не пришло даже в голову. Проходя по дому вслед за мамой, поражалась тому, что двери были созданы из дерева, но металлических петель я нигде не обнаружила, и, несмотря на явно давно пустующий дом, они не просели, не перекосились, не рассохлись и открывались беззвучно, как, впрочем, и закрывались. Каждую внутреннюю дверь украшала удивительно искусная, тонкая, неиспорченная временем и неповторяющаяся резьба. Она абсолютно органично переходила с фасада двери к реалистичным и также выполненным из дерева ручкам-лианам. Из любопытства я потянулась и коснулась дверной ручки, решив заглянуть в соседнюю комнату, а она, развернувшись меня царапнула.

– Ой! – отреагировала на ее вероломство я.

– Забыла предупредить, двери царапаются! – мама обернулась и глянула на меня через плечо.