Предначертание. Том I - страница 30

– Рина, не говори ничего, – на полуслове оборвал меня Эйнар, когда я уже открыла рот, чтобы обрушиться на маму с обличительной тирадой, а затем с размаху хлопнуть дверью и исчезнуть в ночи, – ты сделаешь только хуже и мне, и себе. Мне окончательно ясно, что твоя семья меня не примет, как бы я ни лез вон из кожи. Не думай, что я струсил, я не отказываюсь ни от одного своего обещания, но если ты сейчас уйдешь со мной, я не смогу тебя защитить, и полиция принудительно вернет тебя домой. Послушай, нам нужно дождаться твоего совершеннолетия, больше никак.

– Ромео дело говорит, – кивнул отец, уже в какой раз будто намеренно игнорирующий просьбу Эйнара называть его исключительно по имени, – не вынуждай нас с матерью идти на крайние меры. У тебя на лице написано, что ты уже к нему в «Живые и мертвые» намылилась, только бы нам насолить, но этим ты в первую очередь его под монастырь и подведешь. Уйдешь с ним, я его не за кражу, а за изнасилование засажу.

– Вы здесь что, все свихнулись вконец? – рефлекторно заслонила Эйнара своим телом я, – какое изнасилование? Как вам вообще такое на ум пришло? Когда вы успели превратиться в мерзких, спесивых снобов, все на свете меряющих деньгами и квартирами? Вы презираете Эйнара, но он такой же человек, как и вы, с двумя ногами, с двумя руками… Однажды он достигнет всего, о чем пока может лишь мечтать, а я всегда буду с ним рядом. Если вы посмеете натравить на него полицию, я…

– Рина, не надо! – не обращая внимания на родителей, крепко обхватил мои трясущиеся плечи парень, – мы ничего не можем изменить, пока тебе нет восемнадцати. Но ты должна знать, что где бы я ни был, что бы со мной ни происходило, я люблю тебя, помни об этом, ты поняла меня? Рина, не молчи! Скажи, что ты меня поняла?

– Эйнар! – всхлипнула я и безвольно обмякла в его объятьях, будучи не в состоянии и дальше выносить эту адскую пытку, – забери меня отсюда, умоляю, я не смогу без тебя!

– Дядь Витя, теть Люда, зачем вы над ними издеваетесь? – подскочила с кресла едва не плачущая Симка, – посмотрите на Ринку, неужели вам ее не жалко?

– А мне и не нужна ничья жалость, – мрачно бросила я, – даже не надейтесь, что я откажусь от Эйнара, я дождусь его из армии и поеду за ним хоть в гарнизон, хоть на край света.

– Поживем –увидим, – ухмыльнулся в бороду отец, – сердце красавицы склонно к измене и перемене, как там в песне поется? Ромео, ты сам уйдешь, или мне тебя за шкирку в окно выкинуть?

– Меня зовут Эйнар Мартис, Виктор Геннадьевич, – заиграли желваки на скулах парня, – а всего через каких-то полтора года мою фамилию будет носить и ваша дочь.

– Это еще вилами на воде писано, Эйнар Мартис, а сейчас разреши мне проводить тебя к выходу, -подтолкнул парня отец, – давай, давай, не задерживайся, пока Люся тебе кошелек не подкинула.

– Эйнар! – пулей метнулась в коридор я, – я никому не позволю причинить тебе вред, они ничего тебе не сделают!

– Только если ты успокоишься и перестанешь тут театральный кружок устраивать, – красноречиво швырнул Эйнару тонкую, демисезонную куртку отец, – а ты не вздумай названивать моей дочери, доверие мое она сегодня потеряла, так что на мякине вы меня больше не проведете.

– Я был с вами честен, – уже в дверях воскликнул парень, – но вы мою честность не оценили, и это вас совсем не красит.

Эйнар ушел с гордо поднятой головой, несломленный и непобежденный, и я сумела отпустить его вопреки непреодолимому желанию рвануться вслед за ним вниз по лестнице, догнать в районе первого этажа и уйти навстречу неизвестности, безжалостно сжигая за собой мосты. Я знала, что мы оба поступили единственно правильным образом, и наше сегодняшнее самопожертвование обязательно окупится сторицей, но я не представляла, как прожить полтора года в черно-белом мире, населенном бездушными манекенами, столько лет подряд успешно притворявшимися моими любящими родителями. У меня было такое ощущение, словно я осталась одна против целой вселенной, и для того, чтобы выстоять под натиском общественного мнения, мне придется вытравливать остатки подростковой наивности и прямо с этого момента резко повзрослеть. Эйнар назвал меня своей невестой, он четко обозначил свои дальнейшие планы относительно нашего совместного будущего, и я не могла обмануть его доверия – фактически на меня возлагалась миссия хранителя нашей любви, и врученный мне факел никогда не должен был погаснуть. Нас разделяла вечность, но как бы не удивительно это звучало, мы с Эйнаром стали многократно ближе, мы будто проросли друг в друга, сплелись ветвями и превратились в единый организм с одним сердцем на двоих. Мне еще не доводилось испытывать такие сильные чувства, и я была сметена обрушившимся на меня эмоциональным шквалом, электрический ток всеобъемлющей любви стремительно бежал по проводам оголенных нервов, а мои дрожащие губы шептали нерушимую клятву верности, которую я непременно собиралась сдержать.