– Кого привел? Вижу, не наша и болезная, – скрипучим старческим голосом сказал вождь. – Никак новую жертву на Перунов день нашел?
– Пожалел, отец. Ее наша быстрая речка поглотила, потом в живых оставила. Боги не взяли ее жизнь, а мы с Меленкой встретили, когда умертвие ходили искать.
– Так, значит? И какого же племени ты, чужачка? – спросил Светозар.
– Из Яро, – сказала я. – Это то племя, которое в подземном городе живет в горах.
– В горах чудь живет. Белоглазая, – задумчиво ответил мужчина. – А ты, хоть и одета чудью, но точно не их роду. Волос темен, но глаза не их. У тех серые настолько, что почти прозрачные. Или же, редко-редко, светло-голубые. А у тебя зеленью нехорошей, ведьмовской отдают.
Так-так-так! Не надо тут про ведьм! Я в фильмах видела трагическую их судьбу. Я не хочу!
– Это генетика! – заявила я. – У папы карие были, у мамы – голубые, и вот… Вышло зеленое. Ну, цвета смешивали когда-нибудь в палитре? Хотите, покажу, как такое может быть?
Мои научные изыскания, подчерпнутые из школьного курса биологии, впечатления на вождя не произвели. Напротив, насторожили.
Охотник и Светозар переглянулись.
– Девица. Ты, верно, чушь мелешь. Думаю, это от того, что разум твой змеиным ядом затуманен. Подлечим тебя. Накормим. Обогреем. А потом поговорим. Только по-честному, ладно? – сказал вождь.
Против еды и лечения я ничего не имела, а потому кивнула. Потом, одумавшись, еще и в ножки поклонилась, правда, поморщилась от боли.
– Я согласна!
Стоило мне только согласиться, как меня под белые рученьки подхватили какие-то мужики и, погрузив на быстро найденные носилки, потащили, видимо, в лазарет. Собственно, именно там, отлучившись в уборную типа “уличный сортир с сердечком-окошечком”, я лицезрела свое луноликое лицо с глазами щелками и горько рыдала.
За что?! Я ведь старалась жить обычной жизнью… Не грешить сильно. Ну и излишествами не баловаться всякими. Но нет! Именно меня какой-то гад нарисовал на стене допотопной пещеры!
– Дарина! Тебя ведь так зовут? – обратилась ко мне ласковым голосом старушка-целительница, когда я вползла обратно в лазарет.
Кивнула, шмыгнув носом.
– Да.
– А я – Марьяна. Мне наш вождь велел вылечить тебя, так что худа от меня не жди.
Худа! Куда уж хуже…
Следующие несколько дней прошли как в тумане. Думаю, сказалась накопившаяся во мне усталость. Хрупкий девичий организм прекратил борьбу за выживание, поняв, что появилась возможность временной передышки.
Поэтому, я наслаждалась покоем и заботой бабки-целительницы, ворковавшей надо мной с мазями и травами. Ей я была очень благодарна. Она терпеливо смазывала мазями каждый мой синяк и ссадину, поила какими-то травяными отварами, от которых почти сразу же тянуло в сон, после которого становилось значительно лучше.
Очень скоро отеки, придававшие мне экзотический сферовидный облик, прошли, а ушибы уже не так ныли и напоминали о себе лишь мутноватыми желтыми пятнами.
– Детка! – старушка присела рядом со мной на кровати. – Думаю, тебе уже можно начать вставать и совершать небольшие прогулки. Но прежде тебе следует поговорить с нашим вождем, чтобы он определил дальнейшую твою судьбу.
Поговорить. Ну да. Обожаю разговоры по душам! Еще бы понять, чего точно можно говорить, а чего нельзя. Черепушки на стенах оставили неизгладимый след в моем восприятии происходящих событий.
За время моего импровизированного больничного я успела поразмыслить о дозированности информации, которую можно было выдать. И продумать стратегию дальнейших действий. Оценить плюсы, минусы и фатальные моменты. Короче, минусы. Я у славян, для них я чужачка, враг и, возможно, меня принесут в жертву на праздник Перуна просто потому, что им всем от этого будет весело и прикольно. Еще один жирный минус это Меленка, которая всячески стремится к моему печальному концу. Хы!
