- Мог бы, и предупредить, - отплевавшись и отдышавшись, бурчу на него. – Я чуть не захлебнулась.
- Ты отличный пловец, Анита, - говорит отец, буксируя меня в сторону берега. – Не прибедняйся. Как тебе полет? Сильно устала?
- Я почти заснула, но потом мне пришлось помолиться всем друзьям тети Эффы, так как ты решил меня взбодрить весьма неординарным способом, - не сдаю позиции. – Вот обсохнем, и будешь высматривать у меня седые волосы. Даю гарантию в девяносто восемь процентов, что они точно появились от твоей выходки.
- Зато настроение поднялось, - ржет отец. – Сейчас выплывем, а там, на берегу Люц с Даваром нас с коктейлями встретят. Переоденешься в купальник, и мы опять пойдем купаться. А потом на рыбалку.
- Кажется, на сегодня с меня купания хватит, - удобнее перехватывая отца за шею, располагаюсь на его широкой спине.
- И даже белоснежная пума не сможет тебя завлечь в воду? – Долетает до моего слуха.
- Папа Люц перевоплотится, что бы порезвиться в воде? – Затаив дыхание спрашиваю с надеждой.
- Для тебя все что угодно, мелкая, - довольно говорит папа Зит, а я расплываюсь в предвкушающей улыбке.
Раньше папа Люц часто перевоплощался в свою шикарную пуму, давая нам возможность себя потискать. Но чем больше детей становилось, тем реже он это делал, так как усы и шерсть были ему дороги, так же как и нервы. От возможности потискать пуму не отказывались ни старшие дети, ни младшие. И теперь мне предоставят этого белоснежного зверя в единоличное пользование! Потрясающий день рождения!
- А папа Давар? – Наглею я.
- Это ты с ним договаривайся, - качает головой папа Зит. – У него слишком серьезный зверь, знаешь ведь. Он дает себя тискать только Лии. Даже котятам своим не показывается.
- Ну, может в честь дня рождения потерпит? – Спрашиваю.
- Я же говорю, разговаривай с ним, - сказал папа Зит. – Мне мои нервы дороги.
- Трус! – Улыбаясь, подначиваю его.
- Не трус, а осмотрительный и очень ответственный член семьи, - говорит он тоном преподавателя. – Давар очень ревностно относится ко всему, что связано с его зверем. Я за много лет научился принимать его сторону, и тебе советую.
- Ладно, уговорил, сама спрошу, - вздыхаю я, намечая план шантажа родителя.
- Вот и приплыли, - говорит папа Зит, и я поднимаю глаза.
***
Мои даже самые смелые фантазии не могли себе нарисовать такое идеальное место. Как мама выражается: «Рай»! Теперь я понимаю, о чем она говорила! Другие слова просто не подходят.
Белоснежный песок, лазурное море, зелень высоких раскидистых деревьев, которые склоняются своими ветвями к воде, цветущие кустарники, фруктовые деревья, что гнутся под весом сочных плодов, и небольшой домик на берегу.
- Оставьте меня здесь жить, - выпаливаю я, не сводя глаз с этой красоты.
- Еще чего. Ты хочешь, что бы твоя мама из нас чучела сделала? – Спрашивает отец, выходя из воды, и таща ошалевшую меня за талию.
- А вы со мной оставайтесь, - говорю быстро. – Будем жить припеваючи. Я даже научусь мясо жарить на костре ради этого.
- Какие жертвы, - смеется отец. – Но ты же знаешь, что нам жизни не будет без матери.
- Знаю, - вздыхаю, больно ударяясь при падении с небес на землю.
Все что касается истинных пар, и их отношений для меня болезненно. Все почему-то решили, что мой истинный будет Дмитрий, сын тети Васи. Раньше я была в него влюблена детской, наивной любовью. Все вокруг называли нас красивой парой, и сулили счастливое будущее. И я была счастлива. Пока не выросла, и не увидела другой мир. Меня ограничивали в общении с другими парнями, что бы я ни наделала глупостей. Не влюбилась, не сбежала и не забеременела от бродячего оборотня одиночки. Мама мне все уши прожужжала, что девственность должна достаться первому истинному, и как бы не вели себя другие, мне не стоит смотреть на них, ведь я особенная.
