Предпоследнее дознание - страница 4

– Это конец…

– А еще ты называл его земляным червяком.

– Это же из Киплинга. Халл, ты прикалываешься?

– Нет, Паша, ты правда называл его земляным червяком. Не знаю, почему. В общем, я тебе звоню сказать, что тебя здесь ждут, и особо надолго тебе лучше не пропадать.

– Да, конечно. Я приеду. Просто сейчас еще на завод Сато слетаю, а то уже договорился, там ждут. А оттуда – прямиком в офис.

– Хорошо. Я сообщу Петровичу, думаю, пару часов выиграю для тебя.

– Роберт, я твой должник!

– Да не бери в голову. И вообще… ситуация, конечно, неловкая, но со временем все рассосется. Так что не падай духом.

– Спасибо тебе!

Когда экран наконец погас, Карев с отвращением уставился на окорок. Есть уже не очень-то и хотелось.

За окном спланировал синий прыгун-семерка. Хаген подался к окну и с ироническим прищуром проследил за спуском. Надо же, взбрендило какому-то дураку припарковаться у главного подъезда!

Откинулась дверца, из яйцеобразной машины вылез человечек в сером пиджаке – с пятого этажа не особо разглядишь.

Хаген хмыкнул и вернулся к экрану. Пробежался взглядом по столбикам цифр, сладко зевнул и снова отвлекся, чтобы щелкнуть кнопкой кофеварки. Послеобеденная ленца брала свое.

Минуты две спустя дверь распахнулась, и в кабинет вошли двое. Темнокожий коротышка Гуобен и малахольный голубоглазый малый с дурацкими усами и в сером франтовском костюмчике – тот самый парень из «семерки».

– Старший координатор Гельмут Хаген, – Гуобен елейно улыбнулся усатому посетителю и стер платочком испарину с шоколадного лба. – Дознаватель господин Павел Карев.

Хаген уперся кулаками в стол и грузно встал. Протянул пятерню. Рукопожатие у голубоглазого юнца оказалось крепким.

– Господин Хаген окажет вам всемерное и квалифицированное содействие. – Гуобен с приторной физиономией поклонился парню, попятился к двери и, напоследок зыркнув на Хагена, оставил их наедине.

Пауза. Несколько секунд оба молча разглядывали друг друга. Наконец зашумела и тихонько пикнула кофеварка.

– Кофейку? – поправив зеленый халат, координатор полез в ящик стола.

– Спасибо, нет, – не дождавшись приглашения, гость опустился на стул напротив.

– Не любите?

– Честно говоря, не очень.

– Я тоже, – признался Хаген, ставя на стол белую чашку с коричневым налетом внутри. – Терпеть не могу. Дрянь дрянью. – В столе что-то звякнуло, показалась вторая чашка. – Но жена приучила. Да и здесь тоже все хлещут. Не станешь ведь себе одному чай заваривать? – Координатор прихватил замызганную кофеварку и занес над чашками. – Так вам плеснуть?

– Ну, полчашечки.

И снова едкий кофейный дух распространился по комнате. Карев невольно дернул ноздрями, но чашку взял. Только после этого координатор, мрачный, как викинг, опустился в кресло и подхватил свою кружку.

– Ну?

– Расскажите мне о Мартине Сато.

Координатор хмыкнул.

– Боюсь, рассказ будет недолог. Старик любил во всем порядок. Я вот теперь отрываюсь: бороду отращиваю. – Хаген самодовольно почесал щетинистую скулу и отхлебнул кофе. – Что еще? Был прижимист. Строг. Привередлив. Но зарплату платил в срок. Помешался на каких-то новомодных картинах, весь кабинет увешал этой мазней. Говорили, будто бы он кому-то из ребят когда-то помог. При мне такого не было, но я здесь не очень давно. Вам бы лучше с Хотеенковым потолковать. Это прежний главзам, Сато выпер его лет пятнадцать назад. Я слышал, они вместе здесь начинали, еще при Касселе.