– Майкл, может, нас задело каким-то подводным течением? – предположила Крис.
– Течением? Вряд ли! Иначе нас бы несло этим течением.
– Так я говорю – всего лишь задело! – повторила девушка.
– Откуда ему здесь взяться? Да еще так, чтобы задело и мы это почувствовали.
Батискаф вновь качнуло.
– Майкл, что там с приборами?
Мужчина бегло осмотрел показатели на экране монитора и панели: «Стоп! Температура!»
Только сейчас Майкл обратил внимание, что температура воды не полтора-два градуса, характерных для такой глубины, а четыре-пять: «Значит, вода теплая! Это она создает колебания. Но откуда здесь теплая вода?»
– Майкл, смотри сюда, – девушка указывала пальцем в стекло иллюминатора.
Из дна, сквозь тонкий слой океанических наслоений, вырвалась струя воздуха, вернее, газа, ударив на несколько метров. Потом еще одна, еще… Теперь стало понятно, что источник этих колебаний – струи газа, которые бьют о днище батискафа и создают тепловой поток.
– Это подводные гейзеры? – недоумевала Крис.
– Ты у меня спрашиваешь? Сам вижу подобное впервые.
Майкл взял в руки штурвал и стал манипулировать рычагом направления хода. Через несколько секунд батискаф шел в обратном направлении, держась почти у самого дна. Исследователи рассматривали небольшие взрыхления, а кое-где еще живые струйки газа. Сразу несколько томов исследований по геологии Северо-Западной Пацифики можно было сдать в макулатуру.
Крис не брала на себя смелость комментировать происходящее. Какой-то мощный реактор разогревал земную кору так, что и вода нагревалась на пару-тройку градусов. Но если там, на поверхности, разница температуры в несколько градусов была нормальной даже в пределах небольшого населенного пункта, то здесь, под километровыми слоями воды, подобный факт был аномальным.
«Под воздействием температуры и давления, накапливаясь в земной коре, газы находят выход не на материке, на поверхности, по привычным геологическим каналам, но глубоко на морском дне. Может быть, поэтому вулканы на Камчатке и Курильских островах молчат – выход энергии здесь, на дне, – это было первое, что могла предположить Крис. – Однако малые гейзеры – это не вулканы».
– Майкл, давай следовать по траектории этих фонтанчиков.
– Как ты предлагаешь это делать? Они не выстроены в одну линию.
– Ну так придумай что-нибудь, нам же нужно хоть что-то понять, – девушка для начала решила выяснить, на каком расстоянии проходят «фонтаны».
– Поступим следующим образом: я пойду от одного к другому, выдерживая прямую, не отклоняясь от курса.
– Что это значит? Не поняла.
– Очень просто – смотри в иллюминатор и говори направление, иначе мы будем кружиться от одного фонтана к другому.
– Почти понятно, Майкл. Поехали.
Батискаф медленно передвигался по дну океана, фиксируя «вулканчики» и пытаясь очертить контуры. Линия маршрута получалась длиной уже больше трехсот метров. Вскоре наблюдатели заметили, что океанское дно становится более крутым, уходя вниз, а количество «фонтанчиков» уменьшается. Впрочем, кто сказал, что шельф обязательно должен быть ровным? Разумеется, геометрически правильных углов и гладкой поверхности априори никто не ждал. Однако что-то в этой картине было неправильным, а что – Крис никак не могла понять.
– Майкл, о чем ты думаешь, глядя на этот пейзаж?
– Довольно занятно – фонтаны под водой, но, судя по твоему выражению лица, ничего хорошего ожидать не стоит.
