Плечевые суставы начали ныть с первого подхода.
Возможно, сказывался довольно внушительный объем нагрузки в течение последних недель.
Ничего нового: обычно он тренировался умеренно и по чёткой системе, но перед началом каждого очередного «проявления» внутри будто загорался огонь, день за днём усиливавшийся и, в конечном итоге, превращавшийся в неистовое пламя, погасить которое можно было только одним способом, а немного ослабить – посредством чрезвычайной физической активности. Энергия распирала, природа её была ближе к животной, нежели к человеческой. Благо, что подобное происходило лишь несколько раз в год.
Подтягивания позволяли ненадолго расслабиться. Он не считал их количество. Просто подтягивался каждые утро, день, вечер и ночь до тех пор, пока пальцы рук не разжимались и не соскальзывали с перекладины. Вверх – вниз, вдох – выдох.
Он жил один в просторной квартире свободной планировки, обставленной в стиле минимализма с небольшой примесью лофта. Из мебели – диван посреди комнаты напротив панорамных окон, вешалка около входной двери, холодильник, барная стойка, турник на стене между диваном и окном, перемотанный боксёрский мешок, свисающий с потолка. Без телевизора. Четыре колонки по углам и сабвуфер рядом с музыкальным центром на полу. Гитара на диване.
Из колонок доносились мелодичные и несколько тоскливые гитара с клавишными, а поверх них голос поющего:
…Где всё потеряно в тумане,
Тебя не ищет чей-то взгляд,
Тебя никто нигде не манит,
Тебе никто нигде не рад…
И в доме плесень и забвенье,
И холод – сколько ни топи…
Где всё разбросано, как звенья
Он любил сумерки и не любил включать свет, когда они наступали.
Если бы кто-нибудь из дома напротив вышел покурить на балкон, то увидел бы в его окне в ровном темпе подтягивающегося обнаженного по пояс наголо бритого мужчину средних лет, с не перекачанными, но внушительными сепарированными мышцами, с татуировками по всей спине и рукам, которые казались живыми и непрерывно шевелились в процессе упражнения.
Наконец он остановился и спрыгнул. Поднял стоявшую на полу бутылку с водой и ополовинил её, затем подошёл к холодильнику и извлёк оттуда творог и банку меда. Поел.
Посмотрел время на экране телефона. Пора выходить.
У него был свой автомобиль, но по городу он предпочитал передвигаться на общественном транспорте или такси. В чём смысл обладания собственной машиной в мегаполисе? Постоянные пробки и не всегда дружелюбные водители, добираться из пункта «А» в пункт «Б» иногда в два раза дольше, чем на метро, расходы в целом больше, чем можно потратить, при любой необходимости пользуясь услугами такси. Личное пространство? Он не был социопатом.
Разве что иногда удобно поездить ночью, по своему району или за город…
Вышел из подъезда. Таксист моргнул фарами. Открыл дверь, сел спереди.
– Добрый вечер.
– Добрый, куда едем?
Назвал адрес, откинулся на спинку сиденья, прикрыл глаза и прислушался к негромко играющей музыке. Надо же, какое совпадение:
…А Москва сверкает, и куда ни кинь,
Карусельный поезд ждёт своих богинь.
Две минуты славы, звёзды на шесте,
Снова в темноте
Москва кипит сквозь прорезь балаклавы…
4Окна старенького музыкального училища сияли. Сегодня проходил отчётный концерт выпускников гитарных курсов, организаторы которых уже около десяти лет арендовали два этажа отчаянно нуждающегося в финансовой помощи муниципального учебного заведения.
