– Ну вот и славно! Забудем об этом. Пошли, отсюда пешком недалеко. Прогуляемся.
– Ты что, бросишь машину посреди леса?
– Ну да. А что? Думаешь, украдут? Ничего, машина ведь – не дом родной. Ой! Извини, я не хотела…
– Ты опять издеваешься?!
– Извини, не смогла удержаться. Правда, мне жаль. За это с меня – стакан глинтвейна.
– Я бы сказал, за это с тебя ДВА стакана глинтвейна, – проворчал Винсент, вылезая из машины.
– О! Вот это я понимаю! Да хоть десять, давай только до дома доберёмся.
– Погоди, а мои вещи…?
Мари махнула рукой.
– Альфи заберёт. Идём! – крикнула она и умчалась вглубь леса.
– Альфи…? – недоумевающе переспросил Винсент, едва поспевая за ней.
Они пробежали метров сто, пока Винсент не выдохся.
– Никогда не… понимал, – бормотал он, присев на корточки и тяжело дыша, – как это…женщины… умудряются так носиться… на каблуках…
Мари весело захохотала, доставая из портсигара сигаретку. Она нисколько не запыхалась, казалось, была готова пробежать ещё столько же.
Они стояли на небольшой поляне, залитой вечерним солнцем. С деревьев падали снежинки, переливающиеся жёлтым и красным золотом. С дерева вспорхнула огромная сова, видно, напуганная смехом Мари. Винсент завороженно проводил её взглядом, восхищаясь грациозностью и бесшумностью полёта большой птицы.
– Ну вот, сову напугала. Как знать, может теперь её дети останутся голодными…
– Её дети давно уже выросли, Винс. Уже давно не весна. За неё не переживай. – произнесла Мари, тоже провожая сову взглядом, а затем почему-то злобно сплюнула в её сторону.
– Так далеко ещё до твоего дома?
– Далеко ли? – Мари чиркнула спичкой и закурила, – Нет. Собственно, мы уже пришли.
Винсент оглянулся.
– И ты мне будешь что-то говорить о моём доме? – иронично улыбнулся он.
– Хм-м… Нет, не буду, если ты хорошо попросишь. Впрочем, думаю, это не потребуется, в конце концов, теперь мой дом…
С этими словами мари подошла к самой высокой сосне на опушке и положила на неё ладонь.
… – твой дом.
Вдруг земля под Винсентом задрожала и он испуганно отпрыгнул. Кусок почвы поднялся в воздух, обнажив лестницу, ведущую под землю. Винсент не удержался – присвистнул.
– Ну что, такое только в кино небось видел? – гордо произнесла Мари, – Держи!
Она бросила ему налобный фонарь.
– Да, в одном фильме точно видел, – ответил Винсент, заглядывая в туннель, – Ужасов. Кажется, он назывался «никогда не залезай в секретный туннель посреди леса».
– Особенно если тебя туда приглашает богатая красотка! – весело подхватила Мари.
– Да ладно, Винс, ты что, и вправду меня боишься?
– Ну-у-у, как тебе сказать… – задумчиво произнес Винсент, косясь в сторону места, в котором они бросили машину.
– Ладно-ладно, я поняла. Но бояться нечего. К тому же… сам знаешь. Я бы при всём желании не смогла причинить тебе вред.
Они включили фонари и спустились вниз. Внутри было тепло, вопреки ожиданиям Винсента, видимо туннель отапливался.
– Туннель, похоже, построили ещё до войны? – спросил Винсент, и его слова эхом покатились вглубь.
– Да, дом, в котором я живу сейчас, был построен как военный госпиталь незадолго до начала Великой Войны Народов, но так и не применялся по назначению.
– Отчего же?
– Его захватили партизаны Восточного Фронта, они прятались здесь до самого конца, пока армия Освобождения не пришла сюда и не расстреляла их. Они пытались бежать именно через этот туннель, но, говорят, ни один из них не выбрался живым.
