– Ну что парень, поешь ты не плохо, а слов песни не знаешь. Гонял два куплета и думал, я не замечу. Держи приз за песню, – она протянула ему пулю в салфетке. – Будет болеть, пой – приду, сделаю укол, сиделок у нас нет.
У второго парня ранение было сквозное. Пуля прошла на вылет не задев кости. Закончив с раной, наложила повязку, сделала укол.
– Для тебя парень сувенира нет, полетел дальше. Сам дойдешь? Ребята пусть помогут с постелью и на выход все, так и передай.
Пока она мыла инструменты, ставя их кипятить, убирала в операционной и переодевалась, в небе послышался шум вертолета. С момента окончания последней операции прошло чуть меньше часа. Она подошла к палате, приоткрыла дверь – пациенты спали. Закончив запись в журналах, она сделала еще и копии на обычных листах. «Если будут забирать ребят – это им понадобится» – подумала Дарья Андреевна, а в кабинет уже входили в сопровождении фельдшера двое военных. Они поздоровались, представились, но она тут, же забыла, кто есть кто, хотя один из них был как будто знаком.
– Как чувствуют себя Ваши пациенты?
– Спят как младенцы, но не от наркоза, устали. Наркоз был местный, – она протянула журнал. – Вы будете их забирать?
– Да, пойдемте, посмотрим. – Сказал один из них, закончив чтение и возвращая журнал.
Они прошли в палату, разбудили ребят и осмотрели ранение в бок, сняв салфетку.
– Где так научились «штопать»? – спросил прилетевший. Шов, как произведение искусства.
– Отец научил.
– Вы что из династии хирургов? – улыбнулся приезжий.
– Вы угадали и отец, и дед были хирурги Барышевы. Ответила Дарья Андреевна.
– Я был знаком с одними Барышевыми в восьмидесятые, прошел с ними полевую хирургию так сказать на месте.
– Рыжий, ушастый лейтенант, с необычным именем Святослав, а теперь подполковник Гусельников, – сказала Дарья Андреевна, узнав, наконец, приезжего. – Вы меня не узнали? Кабул, лето, Дарья краса – длинная коса.
– Доктор Даша! Точно Даша, мой наставник, учитель! Вы очень изменились, но не внешне. Раньше Вы вели себя, как учитель с учеником, а теперь как профессор. Мол, не так, сделайте лучше. А я давно уже не рыжий, а лысый, только уши так и остались торчать. Поговорить бы, да служба.
– А Вы не хотите взглянуть на наши полевые условия? Для меня это важно.
– Раненных бойцов готовьте к погрузке. Через десять минут взлетаем, – сказал он напарнику. Идемте, посмотрим, что у Вас.
– Смотрите сами, – Даша открыла дверь и включила свет над столом. Он был тусклым и не позволил бы ей сделать то, что она сделала, не будь это днем. На электроплите стоял стерилизатор с кипящими инструментами.
– Прошлый век, какой то. Вам нужен хороший свет и автоклав?
– Это как минимум. Если есть возможность, добавьте все, что посчитаете нужным. Вы все видели сами.
– Спасибо за помощь, я постараюсь все сделать в короткие сроки. Рад был встрече с Вами. Удачи.
Вертолет улетел, увозя раненных бойцов, фельдшер, со своими ребятами оседлав БТР, уехал (но обещал, как Карлсон, вернуться). Новый год отмечали все вместе, свободные от службы. Даше даже удалось позвонить домой и поздравить свою семью. После праздников, все тот же вертолет привез «подарки» для больницы. Здесь был небольшой автоклав, разовый инструмент и костюмы, настенный кварцеватель, три комплекта постельного белья, а самое главное лампы. В коробке от печенья лежала бутылка шампанского, конфеты и мандарины. Короткая записка: «Все это уже списано, можете не волноваться. У нас теперь есть на кого надеяться. Спасибо и с Новым годом».
