– Ты… ты сбрендил, парень? – наконец произнесла она. Еще никто не задавал Триш подобных вопросов за все время пребывания ее в банде.
Дюк, ничего не говоря, поднялся, толкнул скрипучую дверь и вышел из ветхого домика.
Сделав пару шагов, он чуть не наступил на беднягу Жуасо. Тот действительно валялся совсем рядом с апартаментами предводителя, и, помимо флегматичных мух, по нему ползали быстрые рыжие муравьи.
– Фагот! Фагот! – проорал Дюк, словно вызывая дух доктора Лосферга.
Фагот был одним из новообращенных. При Джеме Лифшице все, кому не лень, мешали его с дерьмом, а Дюк его возвысил и не ошибся. Фагот готов был носом рыть землю, чтобы только угодить новому хозяину.
– Я здесь, адмирал! – отозвался верный слуга, появляясь из ближайшей землянки. Лицо Фагота напоминало кочан мороженой капусты, но он бодро улыбался, стараясь не показывать виду, что накануне сильно перепил.
– Дружище, закопай эту падаль, она мешает мне думать! – сказал Дюк, показывая на труп Жуасо.
– Будет сделано, адмирал Лозмар, – отчеканил Фагот и даже попытался козырнуть, но только до крови оцарапал нестриженым ногтем ухо.
– И еще одно дело. – Дюк с таинственным видом поманил Фагота пальцем.
Тот подошел.
– Как ты думаешь, сколько Триш лет? – спросил Дюк.
Фагот пошевелил бровями, почесал макушку.
– А что?
– Иди копай, – буркнул Дюк и пошел к бочке с мутной водой, чтобы освежиться.
Теплая вода неожиданно отрезвила его, и Дюк решил одеться, чтобы своим непотребным видом не разлагать подчиненных, не подрывать дисциплину.
Когда он снова вышел на воздух, жизнь в разбойничьем поселении уже входила в привычную колею. Все бродили злые, высматривая, на ком бы сорвать свое дурное настроение, готовые на любые подвиги.
У Джема Лифшица была своя собственная система планирования нападений, однако Дюк не успел ее постичь, так что приходилось импровизировать.
– Свободные люди острова! Давно мы не тупили наши ножи.
– Давно! – проорали подельники, ожидая от вожака новых приключений.
– А там на холмах, всего в трех часах пути на буерах, стоит богатая ферма! Ферма куркуля Каспара, которому вы не прочь выпустить кишки.
– Не прочь! – проорали члены банды, потрясая ржавыми ножами.
– Тогда предлагаю сегодня же отправиться на разведку! На наших буерах!
И снова крики одобрения сотрясли окружающее пространство.
Между тем Дюк, по мере того как солнце пригревало сильнее, обретал все явственнее облик прежнего ужасного Дюка, человека, склонного к приступам иссушающей злобы и беспричинной жестокости.
Едва сдерживаясь, чтобы не начать стрелять в кого попало, он срывающимся голосом перечислил разбойников, которых выбрал в разведывательный отряд.
Затем все толпой спустились на пристань, где стояло около десятка буеров. Впрочем, половина из них была сломана. Разведчики погрузились на те, что еще держались на колесах.
– Вперед, захватчики! – воскликнул Дюк, запрыгнув на палубу двухмачтового флагмана.
Он потребовал винтовку и принялся палить во все стороны, надеясь подстрелить хоть что-то живое. Однако природа соляных долин была скупа и неотзывчива, и никто, даже самый глупый кролик не забрел сюда с холмов, чтобы своей гибелью потешить воспаленный разум жестокого Дюка. В последний момент он заметил вышедшую на пристань Триш, но в его винтовке больше не было патронов.
Лишь резкий порыв вольного ветра немного успокоил демонов Дюка Лозмара, и он отдался созерцанию проносящегося пейзажа и вою спрессованного воздуха, рвущего полотнища парусов. Буер уносил Дюка все дальше, и на смену тоске приходило предвкушение новых приключений.
