– Я обычная женщина, а ты… ты словно голливудская звезда.
– Ого, куда махнула! Так уж и звезда! Хватит себя принижать! Ты умница и красавица. А Виталий далеко не Джонни Депп, – фыркнула Яна.
– Может, он блондинок любит? – продолжала допытываться Ася.
– Перекрасим тебя, если что. Знать бы точно, что причина именно в этом, – отмахнулась Яна и засмеялась. – Блондинки, шатенки… Мы с тобой сейчас больше похожи на мокрых куриц. Долго под дождём-то сидеть будем?
Ася улыбнулась.
– Так хорошо, что ты позвонила. Наконец-то мы все друг другу сказали. Прямо как камень с сердца упал. А про Мартина я подумаю. Ты ведь сказала, что не будешь против? А сексуальнее и красивее мужчины я не встречала.
– А ты все-таки нахалка, госпожа адвокатша, – хихикнула Яна.
Клавдия Ильинична Колобкова промокнула уголки глаз бумажной салфеткой, хоть слёз и не было.
– Вот мы и похоронили нашу Зинаиду Макаровну. Царство ей небесное… – Она немного помолчала и неожиданно произнесла: – Так сказать, из хрустального гроба да в деревянный.
Яна вздрогнула, но ничего не ответила.
– А потом, буквально через месяц еще и с папой Карло беда приключилась, – продолжила тем временем пожилая актриса.
– С кем? – подняла брови Цветкова.
– С папой Карло! То есть с артистом, который его играл. Он недавно пришёл к нам в театр. Его выгнали за пьянство и прогулы из Ярославского драматического театра.
– А ваш театр подобрал, значит? – уточнила Яна.
– Ох, не знаешь ты многого… Юра Шатунов… Упокой Господи его душу… – вздохнула Клавдия Ильинична.
– Кто-кто? А при чем тут солист «Ласкового мая»?
– Юра Шатунов – это ярославский артист. Он просто однофамилец, и имя у него тоже Юрий. У нас даже забавный случай вышел, когда Юра умер. Корреспондент местной газеты так и написал: «В Театре Юного зрителя – траур. Умер солист «Ласкового мая» Юрий Шатунов». Мол, сейчас некогда популярный певец оказался не у дел и подрабатывал в театре, играя в детских спектаклях, – засмеялась Клавдия Ильинична.
Яна покосилась на пожилую актрису. Ей эта история забавной не показалась, но она тоже попыталась улыбнуться.
– А что случилось-то с этим Шатуновым?
– Шел спектакль… По ходу действия на сцене появился столяр Джузеппе, который зашел к своему другу шарманщику Карло. Шарманщик сидел на полу, привалившись к стене, а в руках держал полено. «Привет, – сказал Джузеппе. – Вижу, что ты задумал смастерить куклу. Ну и как? Получается?» Шарманщик должен был что-то ответить, но он молчал и не двигался. Джузеппе подошел к нему и тронул за плечо. Тот повалился набок. В первую секунду Джузеппе подумал, что Шатунов спит, накануне они вместе гуляли на одном дне рождения…
– Не надо ничего объяснять, я понимаю.
– Ну так вот, Джузеппе, то есть артист Иван Голубев, вытащил полено из рук папы Карло, надеясь таким образом его разбудить, и говорит: «Какое хорошее полено! Что ты из него хочешь сделать?» И тут Юра, сам как полено, повалился на бок. Ну а дальше… – Клавдия Ильинична махнула рукой, давая понять, что не может подобрать слова.
– Так у вас что, две смерти прямо на сцене? – удивилась Цветкова.
– Именно! С интервалом в месяц… Вся труппа в ужасе!
– А от чего умерли?
– У обоих сердечный приступ. Не криминал… Так, по крайней мере, говорят. Но слухи между артистами разные ходят, – туманно ответила Клавдия Ильинична.
– Думаете, их убили? – ахнула Яна.
– Ну, а ты как думаешь?
