К дому, почти к самому вестибюлю, вела подъездная дорожка. Оглядевшись по сторонам и не заметив никого, кто проявлял бы к нему повышенный интерес, Эмблер подошел к двери. Должен же кто-то узнать его – портье, менеджер, управляющий – и позволить подняться к себе.
Он посмотрел на табличку у входа – черные пластмассовые буквы на белом фоне, список жильцов в алфавитном порядке.
Странно, но никакого Эмблера в списке не значилось. Сразу после Элстона шел Энуэйр.
Неужели его квартиру уже сдали другому? Неприятность, конечно, но, пожалуй, не сюрприз.
– Я могу вам чем-то помочь, сэр? – Из теплого вестибюля появился один из швейцаров.
Грэг Денович. На решительно выдвинутом подбородке, как обычно, лежала тень не поддающейся бритве щетины.
– Грэг, – обрадовался Эмблер. Денович приехал в Америку из бывшей Югославии, и Грэг было, наверное, сокращением от Грегора. – Давно не виделись, верно?
Любопытное повторение ситуации с Регги – на лице швейцара появилось то выражение смущения и легкой растерянности, которое бывает у человека, когда к нему вот так, запросто и по-приятельски, обращается совершенный незнакомец.
Эмблер стянул с головы бейсболку и улыбнулся.
– Не спеши, Грэг. Присмотрись получше. Квартира 3С, вспомнил?
– Я вас знаю? – спросил после паузы Денович, облекая в вежливую вопросительную форму утверждение. Отрицательное утверждение.
– Похоже, что нет, – тихо ответил Эмблер. И уже в следующий момент досада и недоумение сменились паникой.
За спиной у него заскрипели шины резко затормозившего на мокром асфальте автомобиля. Эмблер повернулся и увидел остановившуюся на противоположной стороне улицы машину. Дверцы открылись и захлопнулись. Из машины вышли трое мужчин в форме охранников. Один из них держал в руках карабин, двое других на ходу вытаскивали пистолеты. И все трое спешили к Баскертон-Тауэрс.
Фургон. Эмблер сразу все понял. Группа из так называемой «службы доставки», к услугам которой прибегали самые разные правительственные ведомства для выполнения щекотливых операций внутри страны. Когда речь шла о задержании агента-предателя или действующего на территории США иностранного оперативника, арест поручали произвести «службе доставки». Главным условием было то, что официальная система правосудия оставалась при этом в стороне. В этот холодный, промозглый январский день «посылкой», за которой примчались трое парней, был он, Харрисон Эмблер. Никто и не собирался вызывать местную полицию, никто не собирался ничего объяснять, никакой открытой конфронтации не планировалось – изъятие «объекта» должно было пройти быстро и незаметно.
Только теперь Эмблер понял, что совершил непростительную ошибку, когда явился сюда. Он позволил себе выдать желаемое за действительное. Больше таких просчетов быть не должно.
Думай.
А еще лучше – прочувствуй ситуацию.
Эмблер отдал оперативной работе два десятка лет и знал множество способов скрыться от преследователей. Однако при выборе средства в каждой конкретной ситуации он никогда не пользовался теми приемами, которые порой навязывают начинающим: «деревом альтернатив», логической решеткой и другими. Эмблер предпочитал не столько просчитывать ситуацию, сколько прочувствовать ее. Без импровизации агент неизбежно попадает в колею рутины, и тогда каждый его шаг становится для противника легко предсказуемым.
Он пробежал взглядом Коннектикут-авеню. Пути отхода были стандартно заблокированы с трех сторон: две группы перекрывали улицу справа и слева и одна заняла позицию перед Баскертон-Тауэрс еще до прибытия фургона. С двух сторон к зданию уже шли вооруженные люди в форме и в штатском. И что теперь? Можно попытаться прорваться в дом и найти запасной выход. Но такой шаг логичен, то есть предсказуем, а значит, необходимые меры уже приняты. Можно смешаться с толпой пешеходов и попробовать уйти в дальний конец улицы в расчете на неповоротливость агентов. Но и в этом случае шансы на успех слишком малы.
