Преемник. История Бориса Немцова и страны, в которой он не стал президентом - страница 2

Невероятно способный, Боря Немцов со старших классов много занимался физикой и математикой и поступил на радиофак Горьковского гос-университета. Радиофизика процветала в Горьком с середины 40-х годов ХХ века, когда в местном университете открылся первый в стране радиофизический факультет. В середине 50-х появился НИРФИ, и его родоначальниками стали сильнейшие физики того времени – представители научной элиты. В середине 70-х знаменитый выпускник горьковского радиофакультета академик Андрей Гапонов-Грехов основал в Горьком ИПФАН – Институт прикладной физики. Там же, неподалеку от Горького, разместились важнейшие секретные военные производства – выпускали подводные лодки, истребители и пр. Так в Горьком обосновался цвет советской научной интеллигенции, а местные институты стали рассадниками вольнодумства. Благодаря работе над ядерной бомбой и начавшейся вместе с ней гонке вооружений физика и математика всегда занимали в советской науке особое, привилегированное положение, и советская власть позволяла математикам и физикам немного больше свободы, чем остальным.

Окончив радиофак с красным дипломом, Немцов пошел работать в теоретический отдел НИРФИ. НИРФИ считался менее престижным, чем ИПФАН, куда из НИРФИ вслед за Гапоновым-Греховым перешли многие ведущие сотрудники, однако теоретический отдел НИРФИ по-прежнему котировался высоко. Научным руководителем Немцова стал его дядя Вилен Эйдман, тоже известный ученый и ученик академика Виталия Гинзбурга (в 2003 году Гинзбург получит Нобелевскую премию). «Отец мой был суровым, жестким человеком и никогда не стал бы возиться со своим племянником, если бы тот не был очень способным физиком, – говорил о Вилене Эйдмане его сын и двоюродный брат Немцова Игорь Эйдман. – Борю он считал чрезвычайно одаренным человеком и сулил ему блестящую научную карьеру»[7].

В середине 80-х распространение нелинейных волн считалось сложной и актуальной областью физической науки. На радиофизическом факультете изучали в основном электромагнитные волны, но лозунг факультета звучал так: «Физика для радио и радио для физики». Основная идея заключалась в том, что любые нелинейные волны фундаментально похожи, вспоминает физик Лев Цимринг, однокашник и приятель молодости Немцова. «Факультет прививал нам культуру: в основе всего лежит теория колебаний нелинейных волн, – объясняет Цимринг, – а дальше ты можешь применить ее к разным областям. Нас учили ее применять и к радиоволнам, и к физике плазмы. Этим Боря и занимался в НИРФИ»[8]. «На столе и на полу все было завалено листками с формулами. Даже будучи в гостях у моих родителей, он все писал эти формулы», – вспоминала потом Дина Яковлевна[9].

Поверхностность может быть и недостатком, и достоинством. «Такое ощущение, что ученый пытается охватить многое, как бы разрывается на части – вместо того, чтобы сосредоточиться на одном конкретном направлении», – писал о кандидатской диссертации Немцова журналист Егор Верещагин[10]. Действительно, можно стать экспертом в какой-либо конкретной области, а можно применять более широкий взгляд на вещи и, наблюдая за аналогиями в разных сферах, находить универсальные закономерности, незаметные узким специалистам. «Мы занимались динамикой жидкости, – вспоминает Цимринг, – волнами в океане, неустойчивостями, которые производят ветровые волны, такого рода вещами. А ему пришло в голову посмотреть, что будет, если сделать примерно то же самое в акустике, – и так ни с того ни