Говорят, человеку необходим двадцать один день, чтобы адаптироваться к любым жизненным условиям. Что ж, если это так, то мне осталось всего девятнадцать. А пока… Пока именно это время суток – самая тяжелая пора. Если день хоть как-то заполнен событиями, то с приходом темноты в душе оживают самые глубинные страхи. Что ждет меня впереди? Что будет дальше? Если верить Светлане, здесь просто курорт по сравнению с колонией. Учитывая инкриминируемое преступление, мне грозит строгий режим. И если здесь, по закону, лица, привлекаемые к уголовной ответственности впервые, не могут находиться в одной камере с рецидивистами, то в колонии все наверняка будет иначе.
Я сглотнула подступивший к горлу ком и подавила желание разреветься. Что толку? Разве слезами можно помочь моему горю? Кроме того, пусть маленькая, но надежда все же жила в моем сердце. Вдруг Борисову удастся совершить чудо, и до колонии дело вовсе не дойдет. В конце концов, не зря же он имеет статус лучшего адвоката в городе! А то и в стране.
Хотя, честное слово, будь у меня выбор, я бы предпочла кого-либо другого. Пусть и не такого маститого и именитого. Пусть даже совсем неизвестного, но только не Борисова. От одной мысли, что мне придется встречаться с ним с завидной регулярностью, терпеть его надменный насмешливый взгляд, сводило зубы, а в животе нервы сплетались в тугой клубок.
Неожиданно для себя я вновь вернулась в тот день семь лет назад на церемонию награждения «Молодая бизнесвумен».
* * *
– В конце концов, избавляйся ты уже от комплекса Золушки, – подперев руками боки, Лариса закрыла телом выход из примерочной, перекрывая мне все пути к отступлению. – Говорю тебе, в этом платье ты произведешь настоящий фурор! Оно тебе так к лицу!
Я с сомнением оглядела себя в зеркале. Кажется, нелепее мне довелось выглядеть лишь однажды – на школьном выпускном, наряд для которого тетка Тамара наспех сшила из своего свадебного платья.
Но Лариса и слушать ничего не хотела.
– Вот из-за детских психологических травм ты и сомневаешься. Не считаешь ли, что пора уже вылезать из джинсового «панциря»? Женщина ты или где?
– Да я не против, – так и эдак рассматривая себя со всех сторон, буркнула я. – Но, может быть, все же начать с чего-то менее вызывающе нарядного? В конце концов, есть же маленькое черное платье – классика жанра.
– Ага, – Лариса решительно тряхнула головой. – Вот именно, что классика! Представляешь себе, сколько девиц явится в таких платьях на церемонию? Вы будете походить на батальон черноплатьевых солдат.
– Кого-кого? – рассмеялась я. – Зато в этом наряде я точно сойду за генерала. Свадебного.
– Шути сколько хочешь, но я тебя отсюда не выпущу, пока ты хотя бы хорошенько не подумаешь, – подруга одарила меня суровым взглядом и вновь перекрыла выход, будто опасаясь, что я немедленно ретируюсь бегством. Что ж, она неплохо меня знает – такая мысль и впрямь пришла мне в голову. Мне не терпелось покинуть это царство фатина и кринолина.
– Ларис, ну сжалься ты надо мной, – сложив руки в молитве, простонала я. – Ну, правда, в этом одеянии я похожа на Снежную королеву. Только шлейфа не хватает.
– В этом платье ты выглядишь, словно принцесса! – воскликнула Лара. – Ты выглядишь именно так, как и подобает выглядеть Золушке на своем финальном балу. И, черт возьми, ты этого заслужила! Пора прощаться с ролью замарашки-падчерицы.
