- Молодой человек, я – не ваша сестра, - я уже начала терять терпение. – И говорите со мной вежливо. Не в средних веках живём. Уважайте мои права.
- Может, позвать врача, господин Лавейн? – робко спросила Леонелла.
- Да хоть трёх врачей! – бросил он в сердцах. Посмотрел на меня почти с ненавистью и заявил: - Лучше бы утонула в этой лодке! – и отправился следом за Тирреем.
Ну и ладно, ушли – без них спокойнее.
- Где моя одежда? – спросила я девушек. – Я хорошо себя чувствую, мне не нужно лежать в постели.
На мне была какая-то странная больничная рубашка – длиной до пола, с длинными же рукавами. Из моей одежды не осталось ничего. Даже бельё и лифчик сняли.
Девицы переглянулись, и Леонелла неуверенно сказала:
- Вам сказали лежать…
- Так я и лежала – три дня, - напомнила я ей. – Теперь хочу пройтись. Где мои вещи?
- Я должна спросить разрешения у господина Тиррея, - пробормотала Леонелла и выскочила следом за парнями.
Мы остались наедине с Люнетой, и я на всякий случай улыбнулась, демонстрируя доброжелательность.
- Сколько сейчас время? – подбросила я нейтральный вопрос.
- Около полудня, - с запинкой ответила девушка, не сводя с меня настороженного взгляда.
- А где я сейчас нахожусь? – спросила я, улыбаясь ещё дружелюбнее. – Это частная больница или государственная? И адрес подскажите, пожалуйста.
Её реакция была точно такой же, как у веснушчатого Лавейна – девушка долго не решалась ответить, хлопая глазами, будто я сказала нечто очень удивительное.
- Госпожа, - произнесла она, наконец, - вы у себя дома. В Астолате. Вы, наверное, забыли?
Астолат?.. Леди Элйна?..
На мгновение мне стало так плохо, что в сердце кольнуло. Неужели, я точно сошла с ума? Упала в обморок в магазине, ударилась головой, сейчас лежу без сознания и вижу сон, что стала прекрасной Элейной, Лилией Астолата. Элейна – Лилия… А я – Елена Лиликина… Дурацкое совпадение… А та иллюстрация в книге? Одноглазый старик сказал, что мы с Элейной похожи…
Я встала с кровати и по каменному полу прошла к окну. Люнета дёрнулась за мной, чтобы остановить, но я уже выглянула.
В лицо ударил свежий речной ветер, и за окном не было ничего похожего на уютный городок Хэй-он-Уай. Река была та же, и холмы, поросшие лесом, и красивые зелёные пастбища по обе стороны реки. А вот город… Города не был. То есть был, но какой-то другой… Я не сразу поняла, в чём дело, и что с ним не так, и только спустя несколько секунд до меня дошло – не было машин, не было уличных фонарей. Какой-то средневековый город…
- Мама дорогая… - прошептала я, медленно отступая от окна.
- Госпожа Элейна, вам лучше лечь! – подхватила меня под локти Люнета.
В это время вернулась Леонелла.
- Господин Тиррей разрешил вам встать, госпожа Элейна. Я принесла вашу одежду, - и она развернула передо мной длинное белое платье без рукавов, со скромной вышитой полосой от ворота до подола.
- Это не моё, - сказала я, уже понимая, что попала.
Реально – попала. Как в болото. И теперь ни за что не выберусь.
- Что вы, госпожа, - Леонелла чуть не плакала. – Это ваше любимое платье. Вы, наверное, забыли? Смотрите, оно из самой лучшей, самой тонкой шерсти, и вы сами вышивали его… Вы в нём хотели показаться сэру Ланселоту…
Люнета отвела меня к постели и усадила.
Перина была мягкой, я провалилась в неё чуть ли не до пояса.
Значит, Астолат. И я – та самая Элейна, которая сдуру влюбилась в рыцаря, который любил другую, и умерла в лодке, плывя в Камелот. Зачем она в Камелот-то поплыла? Я постаралась припомнить легенду об Элейне.
