Мои слова приглушила мягкая ткань блестящей синей майки.
– Ты бросила меня, стоило мне всего раз накосячить.
Хлоя расстегнула кнопку своих черных джинсов, медленно потянула вниз молнию. Затем принялась стаскивать джинсы. Такими движениями обычно снимают чулки. Через некоторое время к джинсам, уже валявшимся на полу, присоединилась майка. Хлоя стояла передо мной в красном белье. В полумраке комнаты ее кожа отливала шелковым блеском.
Черт, черт, черт, черт.
– Не успел я осознать, что люблю тебя – и, может быть, уже давно – как ты исчезла.
С опаской я поднял взгляд – не рассердилась ли Хлоя, не слишком ли я далеко зашел? Хлоя скользнула мне на колени. Какого хрена она меня связала? С каким наслаждением я впился бы сейчас пальцами в ее упругие бедра!.. Мне же оставалось только смотреть, как ее ноги раздвинулись. Между тонюсенькой перемычкой красных стрингов и моим членом были считаные дюймы.
– Прости, – прошептала Хлоя. Вот этого слова я от нее никак не ожидал. – Я не могла поступить иначе. Я делала то, что должна была делать. Я знаю, что причинила тебе боль, и знаю, как было несправедливо просто отгородиться от тебя.
Я кивнул и снова потянулся к ней за поцелуем. На сей раз Хлоя не уклонилась и слегка застонала, когда я впился в ее мягкий влажный рот.
– Как хорошо, что ты пришел сегодня.
– А если б не пришел? Ты бы так и бросила меня навсегда?
– Нет. Я сама собиралась мириться.
– Когда?
– Завтра утром. Только решила сперва отстреляться с защитой.
Я хотел снова приложиться к ее рту, но Хлоя выгнулась по-кошачьи, и поцелуй пришелся ей в серединку подбородка. Мои губы скользнули ниже, к нежной шейке.
– У тебя кто-нибудь был в эти месяцы, Беннетт?
Такого вопроса я никак не ожидал.
– Ты серьезно? Нет, никого у меня не было.
Хлоя улыбнулась.
– Мне надо было это услышать.
– Знаешь, Хлоя, если ты подпускала к себе другого мужчину, я, честное слово…
– Расслабься.
Она прижала палец к моим губам.
– Никого я не подпускала.
Я закрыл глаза и стал целовать ее пальчики. Неприятные сцены возможной измены Хлои постепенно улетучивались из моего воображения, но сердце по-прежнему бешено колотилось. Не открывая глаз, я почувствовал, как Хлоя жарко дышит мне в шею.
– Ты думал обо мне, Беннетт?
– По сто раз в минуту.
– Ты представлял себе, как трахаешь меня?
Все слова из головы улетучились. Я замер. Мое желание было так сильно, а нервы так напряжены, что я всерьез боялся: вот сейчас Хлоя с меня трусы стащит – а я так и не отомру.
– Сначала – нет, – выдавил я. – Но через пару недель мысли о сексе с тобой появились сами собой.
– А ты вот такое делал – ласкал себя, а сам воображал, что это мои руки?
Медленно, очень медленно любопытство на лице Хлои сменялось хищным выражением.
– Да.
– И ты кончал?
– Господи, Хлоя!
Допрос, который она устроила, здорово меня завел. Хлоя смотрела не мигая, гипнотизировала взглядом. Ее глаза действовали не хуже сыворотки правды.
– Отвечай, Беннетт.
Я не смог сдержать улыбку. Но ответ Хлоя из меня таки выбила; впрочем, ей подобные штуки всегда удавались.
– Да, пару раз. Однако удовольствие было сомнительное, ведь я сразу же возвращался мыслями к нашей ссоре. Такие упражнения помогали выпустить пар, не более того. Потом становилось только тяжелее.
– И со мной так было, – призналась Хлоя. – Я безумно скучала по тебе. Совершенно не могла работать. Спать – тем более. Ты все время был у меня перед глазами. Только и удавалось отвлечься, что во время…
