Прекрасный - страница 11

– А мы, Убожин, в своей гримерке вообще-то, – вдруг как-то очень нехорошо осклабился Валера. – Тебя же Воронов в театр на шлеечке притащил? Ну так и иди спать к нему, какого хрена тебя к нам-то подселили вообще!

– Иди-иди! – заржал Саня. – Половина женского населения нашей необъятной родины душу бы продала за то, чтобы спать с Вороновым, а повезло почему-то одному лишь великому артисту Убожину!

Митя вскочил, всунул ноги в расшнурованные кроссовки, отпихнул Саню и, бросившись к выходу, рывком распахнул дверь.

– Да е… вашу… ближайшую родственницу, – сдавленно прозвучал откуда-то сбоку удивительно знакомый голос.

Притормозивший Митя осторожно выглянул в коридор – из-за двери, потирая плечо, медленно выходил Юрий Воронов, звезда столичной сцены, переснимавшийся в доброй половине сериалов, так жарко обожаемых Митиной мамой, а также с недавних пор главный Митин благодетель по совместительству.

– Юрий Константинович… – упавшим голосом пролепетал Митя. – Простите. То есть я хотел сказать – здравствуйте. Здравствуйте, Юрий Константинович.

– Здравствуйте, Митенька, – негромко и очень вежливо ответил Воронов, как будто Митя только что преподнес ему букет белых хризантем, а не пришиб дверью. – Вы сегодня рано.

– Вы тоже… то есть я знаю, что вы всегда рано, – заторопился Митя, – вам же настроиться, и потом… то есть я хотел сказать, что я тоже сегодня рано, да. Вот.

– Решили в кои-то веки порадовать Совкова? – светским тоном поинтересовался Воронов, поправляя и без того безупречно повязанный галстук.

– Да, то есть не в этом дело, то есть я просто ночь не спал, мне там подработку устроили, ну вот я и… я, в общем, просто поспать хотел, в общаге шумно, а здесь…

– А здесь весьма некстати репетиция Говорова закончилась, – кивнул Воронов. – Ладно. Пойдемте со мной.

– Куда? – опешил Митя.

Не удостоив его ответом, Воронов прошествовал к своей гримерке. Митя медленно вышел в коридор, путаясь в незавязанных шнурках, мужественно стараясь не вслушиваться в тихие смешки за своей спиной. Ну и пусть, – отстраненно думал он, идя за Вороновым, – ну и пусть они смеются, много ли дуракам надо…

– Заходите, – Воронов открыл свою дверь и посторонился, пропуская Митю вперед. – Располагайтесь.

– Юрий Константинович, я…

– На этаже скоро будет громко, так что возьмите беруши, – продолжил Воронов. – Там, на подоконнике, пластиковая коробочка. Я разбужу, когда вас позовут на грим. Ложитесь и не шумите, сделайте милость. Мне надо посидеть в тишине.

– Спасибо, Юрий Констан…

– В ти, ши, не, – медленно и членораздельно повторил Воронов, снимая пальто.

Митя вздохнул и принялся устраиваться на диване – ну что он за человек, этот Юрий Константинович Воронов! Вот вроде и помогает ему постоянно, но разговаривает с ним так, будто бы до сих пор играет того вредного герцога Миднайта, ну или как будто бы Митя и в жизни такой же наивный дурачок, как Эдвард Саншайн… впрочем, диван у Воронова был отличный, не чета тем, что стояли в гримерках у простых смертных и, наверное, помнили еще Станиславского с Немировичем-Данченко. Накрывшись пледом, Митя потянулся отключить звук у своего мобильника… Контрамарка!!! Ему же надо предупредить администраторов, чтобы переписали на него контрамарку, как же он мог забыть! Митя бесшумно сел – Воронов, расположившийся в кресле, кажется, то ли дремал, то ли ушел глубоко в себя. Так, надо быстренько и, главное, очень-очень тихо найти внутренний телефон, где же он тут… Черт! Доисторический дисковый аппарат висел на стене прямо за спиной Воронова.