Прекрасный - страница 15

Они теснились у свекрови со дня свадьбы, и поэтому, как только Портнягину повезло устроиться на хорошую работу и получить свой первый приличный годовой бонус, они сразу же бросились покупать себе квартиру. Просторную трешку за МКАДом взяли «на котловане»: светлая, в два окна, угловая спальня для них с Портнягиным, по комнате каждому мальчику и небольшая, но уютная кухня для совместных вечерних посиделок – ну что еще нужно людям, прожившим столько лет вчетвером в крошечной комнатушке? Они ездили на стройку почти три года каждую неделю, высматривая из-за забора, как поднимаются одинаковые корпуса, даже в сумерках безошибочно находя свои будущие окна, они рисовали план расстановки мебели, успели миллион раз поссориться из-за цвета обоев и длины занавесок, они потихоньку покупали свои первые в жизни собственные ложки и вилки, стыдливо пряча их на антресоли, а потом… а потом оказалось, что Верочка на шестом месяце.

– Краси-и-и-во-о ты вошла в нашу грешную жизнь, – фальшиво выводил ошалевший от счастья Портнягин куда-то в Верочкин пупок. – Любочка, папина радость! – он почему-то был уверен, что это девочка. Свекровь молча крутила пальцем у виска, сыновья-подростки сердито хлопали дверьми, отказываясь обсуждать с горе-родителями дальнейшие перспективы совместного существования, заведующая женской консультацией поджимала губы и намекала на то, что, учитывая Верочкин возраст и неважные результаты скринингов, лучше было бы по-быстрому организовать искусственные роды и забыть об этом стыдном недоразумении. Верочка лежала на сохранении, глотая слезы, и, если бы не очередной том «Заката на рассвете», как по заказу вышедший за два месяца до родов, определенно сошла бы с ума.

Ключи от своего трехкомнатного рая они получали уже впятером. Тихое блаженство в собственной отдельной спальне, мальчики, комфортно живущие каждый в своей комнате, чинные семейные чаепития на нарядной кухне… красиво вошедший в их грешную жизнь Эдвард Портнягин сорвал все планы. Детская кроватка и комод отожрали добрую половину спальни, разномастные игрушки лежали ровным слоем по всей квартире, а передняя была забита колясками, санками и велосипедами. Никакого уюта Верочке больше не хотелось – она решительно не понимала, как ей справляться с разросшимся хозяйством. Если бы не Зуля, приходившая раз в неделю отмывать эти авгиевы конюшни, они через пару месяцев заросли бы мусором, словно герои дурацкого телешоу, Верочка была в этом уверена.

– Давай, давай, заходи, ребенок, – гремя ключами, нетерпеливо подталкивала она своего замешкавшегося отпрыска, – давай, только не топчись по полу, а то нам от Зули попадет.

Зуля внушала священный ужас всем членам Верочкиной семьи. Перед ее приходом Портнягин безропотно доставал из-под кровати носки и лично относил их в стирку, старшие мальчики спешно перетряхивали свои постели в поисках окурков и недоеденных чипсов, а Эдвард, сердито бурча, собирал свои игрушки по коробкам. Зуля смерчем проходилась по квартире, сметая все на своем пути, высказывала работодателям все, что она о них думает и уносилась дальше, оставляя после себя хоть какое-то сомнительное подобие порядка. Верочка молиться на нее была готова и каждый раз, переводя ей положенный гонорар, мысленно исполняла «Кто тебя создал такую».

– Явились, – мрачно констатировала Зуля, выглянув из кухни и обозрев мокрого ребенка и его всклокоченную мать.