Таких женщин я называю «оконными барышнями». Они высматривают себе женихов и делают им смотрины.
– Они раскрывают тебе окно, и ты лезешь к ним в терем?
– Приблизительно так, моя прелесть.
– Значит, тебя можно было назвать «оконным витязем»?
– Такой этап в развитии мужчины неизбежен.
– Продолжай.
– Слушаю и повинуюсь. Далее, по схеме, следует развитие отношений – розовый период ухаживаний, где-то до двадцатой-тридцатой женщины пленяющий постоянной новизной. Встречи, долгие беседы (луна, соловьи, ночные фонари – рассматриваются любые варианты), флирт, непременное произведение неизгладимого впечатления, можно-нельзя, ни да ни нет – наконец, постель.
Тут, по идее, и должно бы все начаться. Но этот пик всегда становится началом скорого конца. Почему?
Потому что за всеми этими «оконными» отношениями – пустота. Заполнение жизни любовной романтикой происходит из голого прагматизма, если разобраться. Начинаешь ненавидеть любовь и все ее проявления.
И вот однажды утром мадам или мадемуазель, не суть, видит в моих глазах потухшие искорки. Золу. Пепел. Ее поведение тут же меняется, ибо я на ее глазах превратился в отработанный материал. Я перестал ее ежедневно удивлять, перестал приносить пользу – то есть доставлять удовольствие. Выражаясь языком прежних отношений, мадам испытывает разочарование. Глубокое. «Звони». «Конечно, дорогая».
Вот почему в брак надо вступать вовремя – в самый что ни на есть розовый период. Не успел – опоздал. А успел – нажил себе проблемы…
Двадцать-тридцать женщин – это и есть розовый период в жизни мужчины. После этого начинаешь резко экономить на этапе ухаживаний. В принципе, все начинает измеряться часами, если не минутами.
Однако здесь уже и контингент иной. Быстро и без проблем, как правило, достаются только те, кто и даром не нужен. Поэтому порой приходилось вспоминать о пройденном этапе: без этого никуда. Приходилось корчить принца, заинтересовывать. И проклятая схема работала без сбоев. Жизнь превращалась в схему.
– Я в твоей схеме очень розовая девочка, не так ли?
– Ты женщина, которая сломала мою схему. Ты не вписалась в нее. Я уже почти перестал ждать, когда же это произойдет. Мне стало казаться, что такого просто не может произойти, что схема – это закон.
– А может теория схемы – это тоже элемент ухаживания? Ведь это очень сильный и неожиданный аргумент. Неотразимый комплимент на научной основе. Должен подкупать каждую девушку. Быстро и надежно. В одну минуту делает девушку эксклюзивной. Все «такие», а она – «не такая». Так сказать, технологическое совмещение первого и второго этапа. Ты довел науку ухаживания и совращения до совершенства. До свинства.
– Любовь моя…
– Тысяча извинений. Извини… Я тоже тебя ревную. Неизвестно к чему и к кому. Я действительно сломала твою схему?
– Ага. Как террористка. Пробежала, хвостиком вильнула, она упала и разбилась.
– Я ее вывела из строя навсегда?
– Смысловые схемы не поддаются починке, моя радость. Это же не утюги. Надо обзаводиться новой.
– Какой же ты все-таки монстр. Какой кошмар! Я не хочу, чтобы меня так препарировали. Я хочу оставаться загадочной, прежде всего для самой себя – ты слышишь? Да, вот такая я дура. Дай мне слово, что ты не будешь объяснять мне мои поступки. И свои тоже. Нет, свои объяснять ты должен.
– Я буду стараться объяснить все на свете. Но я не Господь Бог, если тебя это утешит. В чем-то я буду ошибаться.
