Александра помедлила. Она что, будет искать работу еще полгода? Впрочем, к чему заранее об этом беспокоиться, до завтра еще есть время…
И она вернулась к своему занятию.
Утро настало раньше, чем ей хотелось бы. Открыв глаза, Александра с минуту не могла сообразить, где находится и что ее разбудило, однако жалобное поскуливание вернуло ей память.
– Шекс! Бедный ты мой!
Она зажгла свечу и села в постели. Терьер переминался у двери, всем своим видом показывая, что ему невмоготу.
– Прости, ради Бога! Я сейчас.
Опустив ноги на холодный пол, Александра принялась лихорадочно вспоминать, где оставила тапочки и захватила ли их вообще. По крайней мере ночной халат лежал в ногах постели, представляя жалкое зрелище на фоне общего великолепия.
– Поводок! – скомандовала Александра вполголоса, путаясь в рукавах.
Пес вскочил на табурет перед туалетным столиком, схватил зубами поводок и принес хозяйке. Перестав искать тапочки, Александра пристегнула его к ошейнику.
Отворяя дверь, она напряглась в ожидании пронзительного скрипа, но петли были хорошо смазаны. Шекспир изо всех сил тянул поводок и натужно дышал, стремясь оказаться снаружи.
– Тихо, тихо… Только не вздумай залаять!
Массивные часы в вестибюле показывали без четверти три – самое время для прогулки!
Парадные двери оказались не запертыми, а их петли так же хорошо смазанными, как, должно быть, у всех дверей в этом доме.
Когда холодный ветер отогнул полу ее халата и проник под подол ночной рубашки, Александра поежилась.
– Здесь совсем не жарко! Вот тебе ближайший куст, Шекс, и поторопись!
– Что это – попытка к бегству? – раздался рядом мужской голос.
Она вздрогнула и зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть.
– Милорд, это вы?
Весь в черном от шляпы до носков ботинок, лорд Килкерн почти совершенно терялся во тьме. Александра снова поежилась, на сей раз не от холода.
– Добрый вечер, мисс Галлант. Вернее, доброе утро.
– Прошу прощения, милорд, но… видите ли, в суете переезда я забыла вывести Шекспира на вечернюю прогулку.
– Смотрите не простудитесь.
– Нет-нет, что вы…
Граф приблизился и сбросил с плеч плотную накидку.
– Ваша смерть от пневмонии не в моих интересах – в этом случае мне пришлось бы снова пройти через ад в поисках гувернантки.
Он накинул плащ на плечи Александры. Одеяние было тяжелым и уютным, оно слабо пахло бренди, сигарами и хранило тепло мужского тела.
– Благодарю, милорд.
– В дальнейшем воздержитесь от прогулок с собакой по розарию, и уж тем более в таком виде. – Килкерн помолчал. – Должен признаться, у вас странное понятие об этикете.
– Я уволена? – прямо спросила Александра, залившись краской. – Так плохо зарекомендовать себя в первый же день…
– Я дам вам еще один шанс. – Ей показалось, что граф улыбается. – Лучше это, чем череда чопорных гусынь и личный разговор с каждой из них.
– Вы не слишком высокого мнения обо мне и мне подобных, – сухо заметила девушка.
Порыв ветра приподнял подол ночной рубашки и опустил прежде, чем она успела смутиться.
– Зато весьма высокого – о ваших лодыжках. – Люсьен усмехнулся. – Между прочим, собака уже закончила удобрять мои розы.
Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы вникнуть в смысл двух столь разноречивых фраз.
– Да, конечно, – пробормотала она в некоторой растерянности. – Идем, Шекс!
Лорд Килкерн молча зашагал рядом с ней к дому. Его шаги были звучными, уверенными и напоминали о том, что сама она все еще босиком.
