Хмель замолчал, многозначительно уставился на Камыша прищуренными глазами, частично скрытыми под седыми кустистыми бровями.
– Я это знаю и понимаю, но что я могу сделать, – прошептал знахарь в ответ.
– Лет сорок тому назад уже был подобный случай, – так же тихо произнес Хмель, – свататься пришел охотник, сильно покалеченный в пути снежным барсом. Парень хотел принести в дар красивую шкуру, но из охотника превратился в жертву. Расстался с глазом и несколькими пальцами на руке. Еле дошел, но жениться не передумал. Он выбрал первую попавшуюся девушку, но у той при взгляде на его покрытое вздувшимися багрово-синими рубцами лицо началась истерика. Тогда позвали знахаря, и твой дед дал девушке снадобье, после которого она быстро успокоилась и позволила себя увести.
– Дед давно отправился в Провал, – ответил Камыш, – но я знаю, что это было за средство, и он окинул взглядом полки за своей спиной.
В тот день Камыш своими руками поднес дочери чашу с настоем синего мха, сильного успокоительного с дурманящим эффектом. Потом они вместе с женой умыли и переодели дочь, украсили ее голову цветочным венком и подвели к жениху. И долго смотрели с порога дома, как она, медленно переставляя ноги, удаляется, глядя вдаль пустыми глазами. На губах невесты играла легкая улыбка, которая должна была будоражить взгляд всех неженатых девушек поселения. И эта улыбка отдавала горечью на языке Камыша, словно он сам выпил тот дурманящий настой. Не так, ой, не так он представлял себе этот день. И отголосок того поступка даже спустя год заставлял его усомниться в его правильности. Великие отцы были мудры, но беспрекословное соблюдение их заветов делает некоторых людей несчастными.
Камыш встряхнул головой, выгоняя из нее крамольные мысли, и, собрав все стоящие на столе пузырьки в корзину, вышел из дома.
Очередь проводить сегодняшний урок в старшей группе выпала главе совета. И пока старец после окончания собрания племени дошел до крыльца общинного дома, толпа возбужденной молодежи уже ожидала его там.
– Великие отцы, – поздоровался с детьми Хмель.
– Да вернутся они быстрее, – стройным хором прозвучало в ответ.
– Сегодня мы совместим теорию с практическим занятием, – объявил старец, и дети радостно загалдели. Им нравилось слушать лекции мудрых старейшин, но возможность тут же применить полученные знания радовала вдвойне.
– Но для начала мне необходимо взять кое-какой инвентарь и помогут мне его принести…
Все без исключения дети подняли вверх руки. Хмель улыбнулся в бороду и выбрал.
– Кузнечик и Цикада.
Близнецы вприпрыжку взбежали на крыльцо и под завистливые взгляды остальных детей встали по бокам старейшины.
– Следуйте за мной, – произнес старик и, отворив дверь общинного дома, шагнул в темный проем.
Сняв со стены масляный светильник, Хмель прошел по длинному коридору, пересек главный зал и отворил низкую дверцу в кладовую.
– Возьмите две корзины из тонкой лозы, лопату и четыре ведра. А я захвачу вот это, – и он взял с полки небольшую, ярко раскрашенную шкатулку.
С другой полки старик достал тускло блеснувший медальон, который положил к себе в карман жилетки. На полках, крюках и просто на полу кладовой находилось много непонятных и потому жутко интересных для детей предметов: причудливо изогнутых полос металла, больших белых бутылок, книг с толстыми страницами и т. п., но дед Хмель не опустился до пояснений. Поэтому близнецы переглянулись, грустно вздохнули и, взяв инвентарь, направились на выход. Старик пошел следом, громко стуча по доскам пола своим посохом.
