Преодолевать - страница 18

– Никуда я с вами не пойду! Мне наплевать, что вы решили, но хватит вмешиваться в мою жизнь. Стыдно за меня, так другую найдите себе и лепите из неё, что вздумается. Что привязались-то? Я не могу так, пап. Я жить хочу. По-своему, понимаешь?

– ТВОЯ ЖИЗНЬ?! Многое ли ты понимаешь в жизни? Хочешь навсегда остаться алкоголичкой, наркоманкой, шлюхой, так и будь ею! От меня же помощи не жди, ясно?!

– Коля, но зачем эта резкость? Ведь она ещё ребёнок…

– Не ребёнок она уже… «Взрослая жизнь» у неё! Своя! И проблемы свои – пусть их сама и решает. Запивает их водкой, занюхивает коксом или чем там у них принято… Устал я смотреть на это всё… Не жди от меня денег больше. Совсем. Вздумаешь позвонить – даже трубку не возьму.

– Да и не надо мне… Думаешь, я зависеть постоянно от кого-то буду? Я, по-твоему, несамостоятельная, да?

– Живи, как хочешь… Лена, пойдём…

– Документы-то взял? – холодно спросила мать, опустив голову.

– Да не полетим мы никуда!

– Возьми документы всё равно…

Отец прошагал в обуви до тумбочки, открыл верхний ящик, молча взял мои документы и ушёл вслед за мамой, не попрощавшись. Мне было уже наплевать, с какой целью они приехали.

Да, мы расстались на неприятной ноте, хотя довольно закономерной для этого идиотского дня. Но ничего страшного не случилось – просто давно сидевшие внутри эмоции родителей, а точнее отца, наконец, выплеснулись на меня. Его можно понять: я совершенно не тот человек, которого они хотели бы видеть, воспитывая меня принцессой. Тем не менее принцессой быть мне не суждено – меня влечёт к иному, плебейскому, а не королевскому образу жизни. Мы же не всё способны изменить, хоть и стараемся. Есть вещи нам неподвластные. Лично мне не подвластна собственная натура.

Как-то с Марком мы разговаривали о чём-то схожем. Блять, опять этот Марк…. Ладно. Он, этот нахал, говорил, что жизнь дана для того, чтобы идти по одной единственной дороге к смерти. И неважно, насколько дорога короткая или длинная, если свернуть с неё мы всё равно никогда не сумеем. Марк отстойный философ, с этим не поспоришь, но часто говорил о возвышенном. Наверное, со мной он чувствовал себя романтиком. Я слушала его, поддакивала, кивала, делилась своим мнением, но, в действительности, пропускала всё мимо ушей. И только сейчас его слова обрушились на меня с новой силой.

Катя осторожно высунула голову из-за двери туалета – она боялась обнаружить родителей дома. Глупенькая. Она всё слышала. Я созналась ей, что снова вспомнила про Марка, который вдруг так понадобился мне, чтобы подставить своё мужское плечо и утешить. К кому мне идти? К подруге, поставившей меня на неисправимый путь? К родителям, разочаровавшимся во мне окончательно? К Марку, который, возможно, сидел и бухал, стараясь забыть нашу ссору? К кому?

Катя посоветовала для начала ответить на множество сообщений, которые накопились у меня в социальных сетях. Мне часто писали когда-то одинокие парни и хотели познакомиться, встретиться… В качестве релакса я ответила последнему мальчику, который написал мне всего лишь шесть часов назад. Им оказался мой старый друг, Кирилл, по иронии судьбы сохнувший по мне ещё в школе. Он спрашивал, как мои дела… Чертовски хуёво. Но ответила я: «Отлично! А как у тебя?»

Мне признавались в любви десятки раз. Конечно, взаимностью я не отвечала, так как догадывалась, что все их слова – наглая ложь, в которой, порой, парни сами заблуждаются. В действительности их конечная цель всегда одна – присунуть. Как же они ошибались, когда я – та самая девушка, ночная фантазия множества одиноких парней – позволяла им осуществить эту мечту. В постели они хрипели, стонали, рычали, стараясь возбудить во мне небывалый восторг, и я им часто подыгрывала. Я кричала: «Да! Ещё! Ещё, милый!» – и они продолжали, пока не иссякнет их мужская сила. Какие наивные и глупые мне попадались мужики. Они уверяли себя, что, раз уж у них выдался отличный секс, то он обязательно повторится. Если я была в их глазах покорна как слуга, то они чувствовали себя властелинами миров. Спустя время они снова начинали приставать ко мне, подходить на улице и здороваться, как старые знакомые, но я показывала им средний палец. Ох, видели бы вы, как они обольщались и проигрывали. Внутри них пылал огонь, тогда как во мне лёд сковывал сердце.