Препараторы. Сердце Стужи - страница 53
– С чего бы? – Ульм пожал плечами.
– Карты на стол, – Магнус погрозил ему пальцем и улыбнулся. – Мы оба хорошо знаем, что известная нам обоим особа меня недолюбливает. В каком-то смысле, наверное, у неё есть для этого основания… хотя я всегда желал и желаю ей только добра.
– Не понимаю, о чём вы.
– Как скажете, Унельм, – Магнус продолжал улыбаться, явно ничуть не обиженный. – Давайте не будем говорить о ней. Поговорим о чём-то куда более насущном – например, о вашем грядущем визите в Нижний город. Вы ведь собираетесь туда, не так ли?
– Вы, кажется, хотели накормить меня, а не допрашивать.
– Так и есть. Но разве это допрос? – Магнус вздохнул. – Возможно, я начал не с того конца. Моя вина. С чего же мне начать?
– Может, просто скажете, чего от меня хотите? – пробормотал Ульм. – Всё ещё надеюсь, что ужин останется в списке.
– Что ж, очень хорошо. Унельм… я хочу помочь вам. Сейчас – помочь попасть в Нижний город и благополучно вернуться… Помочь найти убийцу, чтобы весь этот кошмар для Химмельборга закончился.
– Всегда знал, что мне везёт на людей.
– Как иначе? – Магнус снова улыбнулся. – Любой может изменить нашу жизнь, разжечь пламя или погасить его. У любого можно чему-то научиться… Любая встреча – везение. Только от нас самих зависит, воспользуемся ли мы им.
– И чему же я должен научиться у вас?
– Многому. Но только если захотите. Между нами больше общего, чем вы, наверное, думаете. Я тоже родился в простой семье – и тоже вознёсся куда выше, чем когда-то мог рассчитывать. Мне повезло: я рано понял природу везения. Мне кажется, Унельм, вас ждёт похожая судьба. И я рад был бы помочь…
– Спасибо, конечно, – Унельм достал из кармана потрёпанную колоду и стал перебрасывать её из одной руки в другую – Магнус, должно быть, подумает, что он рисуется, однако это здорово помогало сосредоточиться, – но я вовсе не хочу куда-то возноситься. Мне и тут неплохо.
– Разве? Как вам угодно. Однако для человека без амбиций вы с неожиданным пылом ввязались в опасную игру. Слышал, вы занимаетесь этим расследованием и днём, и ночью.
Откуда он мог это знать? На службе, конечно, и у стен есть уши – даже в прямом смысле, – но дома, в одиночестве…
– По ночам в вашем окне горит свет.
– Я репетирую новые фокусы. Кстати, как вы вообще узнали, где я живу?
– Дело нехитрое. Большой город – открытая книга для тех, кто его любит. Уверен, вы и сами уже это поняли.
– Значит, вы нашли меня, а потом выслеживали. Кажется, вы умеете заводить друзей.
Магнус промолчал – через мгновенье явилась вновь девушка в красном платье с подносом в руках; поставила перед ними блюдо с закусками, снисс в высоком кувшине с тонким горлышком, корзину с хлебом и тарелки с дымящейся распластанной на салатных листах красной рыбой в обрамлении икры и каких-то моллюсков в тёмных раскрытых раковинах – Ульм и названия-то их не знал.
– Прошу, не смущайтесь. Ведь я лишил вас ужина.
По крайней мере это было правдой, и Ульм набросился на еду. Такая бы и Омилии понравилась… Сможет ли он однажды угостить её чем-то подобным? Он впал бы в уныние от этих мыслей, если бы не икра – каждая икринка, идеально круглая, упругая, взрывалась на языке. Моллюски оказались запечёнными в чесночном масле, а рыба – такой мягкой и нежной, что чтобы справиться с нею, не нужен был нож.
Снисс Унельм пить не стал, а вот Магнус налил себе немного.
– Итак, Унельм, что если мы поступим так? Я расскажу вам, кто я такой и почему написал вам, а вы сами решите, что с этим делать. По рукам?