Но сейчас идти разбираться было глупо, не бросать же своих и я, нехотя, сел обратно.
– Профессор, неужели вы настолько не уверены в своих студентах? – поинтересовалась Родаблум, тоже усаживаясь на место, – насколько знаю, именно в вашей группе было больше всего часов посвящено этому предмету. Для них не должно быть проблемой ответить устно.
– Ответят, – хмуро буркнул я, закидывая обратно ногу на ногу и скрещивая на груди руки, – будьте уверены.
Десять минут прошли в полной тишине, только слышно было лихорадочное поскрипывание перьев по бумаге, да нервное шуршание листков. А затем, не дав ни единой минуты сверху, Родаблум скучающе произнесла:
– Первый подходит. Не будет желающих, начну вызывать сама. Считаю до трёх.
Десять минут откровенно мало для подготовки и большинство студентов бы затаилось, дожидаясь когда профессорский перст ткнёт в самого невезучего, но я знал, что мои ребятки не такие. И точно, стоило заслуженной работнице магического образования произнести, – “Два”, как с места поднялась староста.
– Силлана Полдарк, староста группы, – с некоторым даже вызовом произнесла девушка, подходя к экзаменаторам.
– Похвальная решительность, – произнесла Латиния улыбнувшись студентке, – присаживайтесь.
– Главное, чтобы она была подкреплена знаниями, – заметила Родаблум.
Взяла билет, затем кивнула Силлане:
– Итак, первый вопрос.
Чем больше я смотрел на работу этой, с позволения сказать, комиссии, тем мрачнее становился. Если Раад ещё как-то пыталась проявлять дружелюбие, то председатель комиссии вела себя откровенно пренебрежительно. Это чувствовалось во всём: взглядах, жестах, как небрежно она кидала на стол билеты, как задавала вопросы не глядя на экзаменуемого. Третий член, – фон Тифолд и вовсе самоустранился от экзаменов, закинув руки за голову и уставившись в потолок.
Находясь слишком далеко, я почти не слышал задаваемых вполголоса вопросов и ответов на них студентов, но потерянный вид, с которым мои подопечные вставали из-за стола и уходили из аудитории в коридор, говорил сам за себя. Похоже валили моих ребят просто по-чёрному. Да даже у Латинии, с каждым разом улыбка становилась всё бледней, пока, где-то на середине экзамена, не сошла вовсе на нет. При всём желании, помочь студентам она не могла, первую скрипку тут играла Родаблум.
Не выдержав, я поднялся со стула и молча направился к дверям. Здесь мне всё уже было и так понятно, хотелось поговорить с теми, кто уже сдал.
Выйдя в коридор и плотно прикрыв за собой дверь, я сразу увидел кучкующихся чуть в отдалении студентов. А когда подошёл, то понял, что настроение у всех буквально похоронное. Часть девушек утирали слёзы и всхлипывали, парни, по большей части, молча стояли, опустив взгляд.
– Профессор! – бросилась ко мне Полдарк, успевшая немного успокоится.
Да и характер у неё был потвёрже, поэтому подобный удар она смогла перенести легче.
– Рассказывай, – кивнул я ей, отошел к окну, слушая торопливо и сбивчиво принявшуюся докладывать девушку.
А картина вырисовывалась вполне ясная. Эти деятели смогли, таки, найти наше слабое место. Ведь я теорию магии давал как? Не просто заставляя бездумно заучивать формулировки из учебника, а разбирая и объясняя принципы работы магии. Творчески перерабатывая, а кое где и подвергая сомнению затвёрженные аксиомы, уча понимать тему, и уметь дать ответ своими словами. Но все попытки той же Полдарк отвечать в подобном ключе сразу же жёстко председателем комиссии пресекались. Она требовала строго формулировки из учебника, дословно, слово в слово, буква в букву. Подлый ход.
