Коридоры учебного корпуса были пусты, только из-за дверей аудиторий слышались негромкие голоса преподавателей.
Пару минут постояв под дверью лекционки, где Карен читала общую магию, довольно кивнул. Девушка, хоть и оказалась выбита из колеи поступком своих студентов, быстро оправилась. Говорила уверенно и чётко.
Вышел на площадь, критически оглядывая её. Но, за исключением пары каких-то бумажек, носимых ветром, там было чисто.
Свернув к тренировочной площадке, понаблюдал за носящимися по ней паладинами и издалека помахал рукой жене. Алиса увидела, коротко отмахнулась в ответ, но тут же снова переключилась на своих подопечных, вызывая лёгкое чувство досады. Работа с горцами её так увлекла, что она дневала и ночевала с ними, ко мне заявляясь всего пару раз в декаду исполнить супружеский долг и тут же умчаться обратно. А ещё от её восторгов по поводу того, какие суперсолдаты из них получаются, у меня уже уши вяли.
Как-то даже немного странно получалось. Три жены и четвёртая на подходе, а сплю преимущественно один.
Злотана вечно в Империи, мутит что-то своё с канцелярией, попутно приумножая личный капитал. Вот недавно в письме хвасталась, что на месте сгоревшего особняка Марнгаузе построила элитную гостиницу с игорным салоном для богачей из верхнего города и приезжей аристократии. Надо будет, кстати, поинтересоваться: папа Силланы господин Полдарк зуб не заимел на мою супругу за конкуренцию в бизнесе? Впрочем, его заведение располагалось в Нижнем городе и было рассчитано на горожан среднего достатка, поэтому слишком сильно по его карману это ударить не должно было.
Селестина тоже пропадает чёрт-те где. Но тут понятно, обязанности адмирала и сестры короля с неё никто не снимал, тут я был не в претензии. Так и предполагал, что видеться мы будем раз в полгода, не чаще.
Под такие мысли пошёл обратно, но тут же с удивлением проводил взглядом одного из подсобных рабочих нашего старосты, что взмыленный пробежал мимо меня, таща ведро воды.
«Пожар что ли?» – нахмурился я, поспешив за ним.
Но всё оказалось куда прозаичней. На задней стене учебного корпуса кто-то написал большими красными буквами: «Василен – дуб, к ученью глуп!» И возле сего остроумного пассажа стоял сам Серафим и пара рабочих, пытающихся надпись со стены стереть. Но, судя по всему, получалось у них не очень.
– Господин ректор!
Увидев меня, староста с возмущение потыкал в надпись:
– Поглядите, что творят!
– Нда… – протянул я, изучая дело чьих-то шаловливых рук.
Подойдя, поскрёб ногтями и хмыкнул, надпись сходить не желала. Изучение в магическом зрении догадку подтвердило. Краску не просто нанесли на стену, её ещё и в единый монолит с камнем объединили, упрочив до каменной твёрдости. Интересное решение, и главное, я пока не понимал, как это было сделано. Словно краска впиталась в камень, смешавшись молекулами с ним. Остаточные магические эманации вились в воздухе, но всё, что я пока установил, что применялась магия не земли, как можно было подумать, а воды.
– Тряпка тут не поможет, – вынес вердикт я, – только зубилом вырубать, но будет некрасиво.
– С надписью тоже как-то некрасиво, – буркнул Серафим, – если оставим, студентики этак к концу декады все стены нам распишут всякими непотребствами.
– Тоже верно, – вздохнул я, пытаясь сообразить, как без ущерба для казённого имущества решить проблему.
Спустя пару минут плюнул и закрыл кусок стены иллюзией.
