Когда путешественники подошли к одинокому старику на расстояние оклика, из травы у его ног донеслось тихое рычание, и лежавшая в ней высокая, тощая, беззубая собака лениво поднялась, встряхнулась и показала, что намерена воспротивиться, если те вздумают подойти еще ближе.
– Лежать, Гектор, лежать! – сказал ее хозяин старческим, дребезжащим голосом. – Что ты, песик, вяжешься к людям, которые мирно едут по своим делам?
– Старик! Если ты знаком с этим краем, – заговорил вожак, – не укажешь ли переселенцу, где тут найти что нужно для ночлега?
– Разве тесно стало на земле по ту сторону Большой реки? – веско спросил старик, как будто не расслышав вопроса. – А нет, так почему передо мною то, чего я уже не думал увидеть еще раз?
– Нет, сказать по правде, земли там еще хватает для тех, кто с деньгами и непривередлив, – ответил переселенец. – Но на мой вкус там стало слишком людно. Как ты прикинешь, сколько будет отсюда до самой близкой излучины Большой реки?
– Гонимый олень, чтоб охладить свои бока в Миссисипи, пробежит но менее пятисот томительных миль.
– А как зовешь ты здешнюю округу?
– Каким именем, – ответил старик, подняв торжественно палец, – обозначишь ты место, где ты видишь вон то облако?
Переселенец поглядел недоуменно, словно не понял и заподозрил, что над ним смеются, но ограничился замечанием:
– Ты здесь, видно, как и я, – недавний житель, а не то с чего бы ты отказывался помочь человеку советом: слова недорого стоят, а могут иной раз доставить полезную дружбу.
– Совет – не подарок, а долг, который старик выплачивает молодому. Что ты хочешь узнать?
– Где я могу разбить лагерь на ночь? В смысле еды и постели я неприхотлив; но всякий бывалый путешественник вроде меня знает цену пресной воде и доброй траве для скота.
– Тогда ступай за мной, и будет у тебя и то и другое; а сверх того я мало что мог бы предложить в этой голодной степи.
Сказав это, старик вскинул на плечо свое громоздкое ружье с легкостью, примечательной для человека его лет, и, не добавив ни слова, повел пришельцев через пологий бугор в соседнюю ложбину.
Сюда – шатер! Я нынче здесь ночую.
А завтра – где? Ну ладно, все равно.
Шекспир. «Ричард III»
Путешественники вскоре убедились по обычным и безошибочным признакам, что необходимые условия для стоянки имелись совсем неподалеку. На склоне бил чистый и звонкий ключ и, сливаясь поблизости с другим подобным же источником, образовывал поток, который глаз на мили и мили легко прослеживал в прерии по зарослям кустов и травы, возникшим здесь и там под действием его влаги. К нему и шел незнакомец, а лошади следом дружно тянули кладь, потому что инстинкт подсказывал им, что здесь их ждут обильный корм и отдых.
Дойдя до подходящего места, старик остановился и молча, глазами, спросил вожака переселенцев, все ли здесь есть, что нужно. Вожак понял его и обвел ложбину придирчивым взглядом знатока. Его обычная тяжелая, медлительная повадка не оставила его и тут.
– Да, пожалуй, подойдет, – сказал он наконец, удовлетворенный осмотром. – Мальчики, солнце скрылось, пошевеливайтесь.
Молодые люди подчинились по-своему. Приказ – отец сказал свои слова тоном приказа – был принят почтительно; однако с делом никто не спешил. Правда, с плеч на землю упали два-три топора, но их владельцы все еще поглядывали вокруг. Между тем вожак, как видно привыкший к нраву своих сыновей, скинул с плеч ружье и поклажу и вдвоем с уже знакомым нам человеком – тем, что так рвался пустить в ход ружье, – принялся спокойно распрягать лошадей.
