– Труп был обнаружен в апреле, а машину угнали…
– В конце декабря. Точнее, двадцать шестого, за пять дней до Нового года.
– Значит, если считать двадцать шестое отправной точкой, то с момента угона до обнаружения трупа прошло около четырех месяцев?
– Действительно, без пяти дней четыре месяца, – подтвердил Ларионов.
Они подошли к кафе. Это было обычное строение летнего типа, стекляшка с лирическим названием: «Тополек».
Ларионова тут хорошо знали. Их посадили на удобные места в глубине зала. Подошла официантка с подносом: салат, солянка, отбивная, компот, свежий, приятно пахнущий хлеб. «Действительно, удачное кафе, – подумал Корначев». Он доверительно улыбнулся Ларионову.
– Юрий Трофимович, вы и ваши ребята трудились над этой загадкой не день и не два. Обнаружение машины, как я понимаю, ничего существенного не дало…
– Да если бы я эту шараду решил, хоть завтра в отпуск, – признался Ларионов. – Торчит в душе, будто заноза. И так, и этак подступались, но пока ничего утешительного.
– Отрабатывались какие-нибудь версии?
– И не одна. Ясно, что преступник знал путь к лагерю. Ведь от шоссе добрых пятнадцать километров по проселочной дороге, от нее еще три километра лесом. Опросили жителей близлежащих сел, лесников. Никто не видел в конце декабря «Жигули» синего цвета.
– В столице тоже никаких следов?
– Мы побывали в Москве на заводе «Стройдеталь». Коллектив там солидный, пришлось попотеть. Через бывшего командира отряда дружинников Мурашкинцева – весьма энергичный парень, выяснили, кто не работал в конце декабря. Среди мужчин таких набралось 19 человек. Причины самые разные: большинство находилось на больничном, 14 человек; двое брали отпуск за свой счет; двое не вышли на работу без каких-либо уважительных причин; один попал в вытрезвитель. Последних, троих мы проверили особо, буквально по минутам. Никакой зацепки, у всех железное алиби. В деле, кстати, есть материалы по каждому из девятнадцати.
– Я собираюсь в Москву. Побываю и на заводе. Нет ли у вас телефона Мурашкинцева и как туда проехать?
Ларионов достал из заднего кармана брюк записную книжку, нашел нужную страницу.
– Записывайте. От метро «Бауманская» четыре остановки автобусом № 119, дальше пять минут ходьбы. Станислав Дмитриевич работает инженером в конструкторском бюро. Я с ним договорился: если что-то нащупает, то позвонит. Пока звонков не было. И все же, если пойдете на завод, обязательно с ним свяжитесь.
Корначев переписал телефоны Мурашкинцева – два служебных и домашний.
– А командированных проверяли? – Он взял стакан с компотом. Компот был холодный, что после других кафе подобного рода показалось ему даже удивительным.
– В «Топольке» всегда так, – Ларионов заметил одобрительный жест Корначева. – Что касается командированных, проверяли и их. Набралось 11 человек. Тоже ничего утешительного…
Они вышли из кафе, несколько минут шли молча. Первым заговорил Корначев:
– Юрий Трофимович, где была убита женщина? Ларионов развёл руками: – Если бы вы могли мне это сказать…
– Я не так спросил – поправился Юрий. – Ведь Жигулева была убита не в машине?
– Похоже, что так. На сиденье никаких следов крови.
– Значит, труп перевозился в багажнике?
– Там есть кровь, совпадающая по группе с кровью покойной, несколько небольших пятен. По этим следам можно предполагать, что машина была лишь средством доставки тела, а убийство произошло в другом месте.
