Прервавшиеся начинания - страница 29

Однако отрицать психологическое горе и физический стресс хирургического родоразрешения – значит болезненно и, возможно, опасно заблуждаться. Одна только физическая система организма подвергается жесткому стрессу и пытается компенсировать это и исцелиться в течение многих недель.

В дополнение к физическому стрессу, родители, пережившие кесарево сечение, могут оплакивать утрату надежд и чаяний об умиротворенных вагинальных родах. Они часто переживают чувство потери контроля, утрату ощущения работы в команде и гармонии в отношениях родителей, объединенных усилиями рождения ребенка, а также утрату особенных первых моментов близости между родителями и детьми.

Поскольку при подготовке к родам все усилия направлены на нормальные, вагинальные роды, родители, пережившие кесарево сечение, часто оказываются не готовы к нему, шокированы и ошеломлены. К сожалению, наш опыт консультирования и письма, которые мы получаем, указывают на то, что многие родители чувствуют, что каким-то образом «завалили» роды; или, еще хуже того, считают, что пошли по пути наименьшего сопротивления. Как иронично звучит последнее, если учесть физический стресс и эмоциональные последствия, которым мать подвергается при кесаревом сечении ради своего ребенка. Она подобна отважной самке животного, готовой пожертвовать собой, если она чувствует, что детеныш в опасности, или верит, что то, что делается, спасет ее ребенка. Вне зависимости от внешних обстоятельств многие женщины соглашаются на кесарево, потому что верят, что это самое ответственное решение, которое можно принять на тот момент.

Высоко оцененные исследования взаимосвязи между матерью и ребенком Кеннела и Клауса выявили инстинктивное, естественное стремление родителей брать на руки и быть близкими к своим новорожденным. На самом деле Кеннел и Клаус (Klaus, 1982) полагают, что установление биологической связи может произойти у некоторых женщин уже на этапе зачатия или вскоре после него. Необходимость разделения с новорожденным, даже по причине угрозы жизни или, что непростительно, из-за бесчувственной политики роддома, может причинять глубокую боль. Наши консультации и семинары по всей стране открыли нам глаза на глубину этой утраты. Мы были свидетелями того, как женщины проливают реки слез, рассказывая о болезненном послеродовом разделении со своими детьми. Некоторое количество женщин все еще отмечает чувство горя по поводу послеродового разделения, пережитого десять, пятнадцать и двадцать лет назад, когда политика роддомов повсеместно предписывала 24-часовой особый уход за младенцами, родившимися в результате кесарева сечения.

Слишком часто пережившим кесарево сечение родителям не дают эффективно оплакать их утрату упреками вроде: «У вас здоровый ребенок, чего вам еще надо?» Для родителей, потерявших новорожденных детей, влияние кесарева сечения часто забывается, затмевается грузом смерти. Однако хирургическое родоразрешение может по праву являться частью картины связанных с родами утрат; полное исцеление в таком случае также должно включать привилегию оплакивания с целью полного переживания утраты.

Роды в результате кесарева сечения означают утрату для миллионов женщин. И нужно воздать им дань уважения. В предисловии к книге Нэнси Вайнер Коэн и Луизы Эстерн «Молчаливый нож…» (Cohen, 1983) объясняется: «Мы знаем, что многие женщины, пережившие кесарево сечение, испытывают горечь и печаль… Для многих женщин беременность и роды полностью и непостижимо взаимосвязаны с чувствами ценности и самоидентификации. Удивительно ли, что так много женщин в нашей культуре горюют? Желать рождения ребенка способом, объединяющим нас с другими женщинами – со всеми женщинами, с Женщиной, – желать пережить каждый цикл нашей жизни – это не безумие. Это нормально».