– Хелен, – начал он, – учитывая выдвинутое против Барбары обвинение, просто чудо, что она вообще не потеряла работу. Уэбберли стеной встал на ее защиту, и бог знает что ему пришлось пообещать или на что согласиться ради того, чтобы ее оставили в Отделе уголовного розыска. В данный момент ей следует тихо благодарить свою счастливую судьбу за то, что ее не уволили. А вот чего ей не следует делать, так это лелеять обиду на меня и искать сочувствующих сторонников. И уж точно ей не следует настраивать против меня мою же собственную жену.
– Ничего подобного она не делала!
– Неужели?
– Она зашла повидать Саймона, а не меня. Она даже не знала, что я окажусь там. Увидев меня, она хотела развернуться и броситься наутек. Что наверняка и сделала бы, если бы я не помешала. Ей необходимо было с кем-то поговорить. Она чувствовала себя отвратительно и нуждалась в дружеском понимании, с каким ты обычно относился к ней. И мне очень хотелось бы узнать, почему ты перестал быть ее другом.
– Хелен, дружба тут ни при чем. О какой дружбе можно говорить, когда речь идет о невыполнении законных приказов? Барбара не выполнила приказ. И что еще хуже, нарушив его, едва не совершила убийство.
– Но ты ведь знаешь, что там случилось. Как же ты не понимаешь…
– Зато я очень хорошо понимаю пользу субординации.
– Она спасла жизнь человека!
– Не по чину ей было решать, грозит ли опасность чьей-то жизни.
Подойдя к нему, жена обхватила руками столбик в изножье их кровати.
– Мне непонятно, – сказала она. – Как ты можешь быть таким неумолимо суровым? Она была бы первым человеком, который простил бы тебе все, что угодно.
– В данных обстоятельствах я не стал бы рассчитывать на ее прощение. И ей не следовало рассчитывать на меня.
– Тебе ведь тоже приходилось обходить законы. Ты сам рассказывал мне.
– Ну, Хелен, не думаешь же ты, что можно закрыть глаза на попытку убийства? Это преступное дело. За которое, кстати, большинство людей отправляются в тюрьму.
– И по которому в данном случае ты решил выступить судьей, присяжными и палачом. Да, я понимаю.
– Неужели? – Линли начал злиться, и, конечно, ему следовало придержать язык. Странно, подумал он, что Хелен, как никто другой, умеет вывести его из себя. – Тогда пойми, пожалуйста, и еще кое-что. Дела Барбары Хейверс тебя абсолютно не касаются. Ее поведение в Эссексе, последующее расследование и любые пилюли, назначенные ей в результате анализа этого поведения, совершенно тебя не касаются. Если тебе не хватает в жизни проблем и ты ищешь выхода своей энергии, встав на путь поборницы справедливости, то подумай лучше о том, чтобы присоединиться ко мне. Честно говоря, я был бы признателен, если бы дома меня ждала поддержка, а не порицание.
Хелен заводилась так же быстро, как он, и так же умела выразить свое возмущение.
– Я не отношусь к такому типу женщин. И к такому типу жен. Если ты хотел жениться на подобострастной и льстивой…
– Это тавтология, – сказал он.
И вот этим кратким утверждением закончился их спор.
– Ты свинья! – выпалила Хелен и удалилась.
Закончив сборы, Линли пошел искать ее, чтобы проститься, но так и не нашел. Он мысленно помянул недобрым словом ее, себя и Барбару Хейверс за то, что она оказалась причиной его ссоры с Хелен. Но дорога в Дербишир дала ему время остыть и подумать, как часто он наносил противникам удар ниже пояса. И ему пришлось признать, что именно такой удар осложнил его отношения с Хелен.
