Несмотря на все мои усилия, я все же испускаю дрожащий вздох. Дышу мелко и учащенно, когда шаги начинают приближаться.
Я замираю. Моя спина так тесно прижимается к камню, что я становлюсь его частью, не позволяя себе ни шевельнуться, ни спрятаться.
Шаги останавливаются у моей двери.
Я в отчаянии обвожу взглядом комнату. Он останавливается на одинокой отвертке, лежащей на сундуке у кровати. Я небрежно оставила ее там после того, как собрала свой туалетный столик, и теперь она лежит на сундуке, словно маяк надежды. Возможно, это единственное, что поможет мне выжить этой ночью.
Давай, Адди. Шевелись, мать твою.
Мои конечности высвобождаются, и я бросаюсь к отвертке, хватая ее своими скользкими руками. Мои глаза прикованы к дверной ручке, в ожидании, что та повернется. Я тихо пробираюсь к двери, прижимаясь к стене.
Я подожду, когда он войдет, а затем нападу. Надеюсь, мне удастся воткнуть отвертку ему в шею до того, как он поймет, что происходит.
Итак, затаив дыхание, я жду. Ручка не поворачивается, но я всеми костями чувствую, что там кто-то есть. Неужели он меня ждет? Он не в своем уме, если думает, что я открою эту дверь. Наверное, так оно и есть, раз уж он вломился в мой дом и решил задержаться у двери моей комнаты.
Наступает самая длинная минута в моей жизни. Кажется, будто прошли часы, прежде чем я снова слышу скрип. А потом удаляющиеся шаги. Все дальше и дальше – они затихают, пока в конце концов не стихают.
У меня закладывает уши, и, как я и предполагала, слышу, как закрывается моя входная дверь. Мягкий щелчок, который в безмолвном доме звучит подобно грому. Я тут же распахиваю дверь и бегу через весь коридор в спальню, окна которой выходят на подъездную дорожку.
Прижавшись к стене, я выглядываю сквозь занавески и жду, когда кто-нибудь появится на крыльце.
Кажется, проходит целая вечность, но я предполагаю, что это длилось всего несколько секунд, прежде чем я замечаю какое-то движение. С моих губ срывается вскрик, когда со ступенек спускается крупный мужчина, который выходит на мою подъездную дорожку. Он одет во все черное, на его голову глубоко надвинут капюшон.
Он высокий – очень высокий, но не грузный. И даже под его одеждой я вижу, что его тело невероятно смертоносно. Худощавое, но сплошь состоящее из мускулов. Его толстовка плотно облегает тело, лишь подчеркивая широкие плечи, мощные руки и крепкую талию.
Боже, он мог бы раздавить меня, если бы захотел. Его рука выглядит достаточно большой, чтобы полностью накрыть мое лицо. Или обхватить мою шею.
Сделает ли он так, чтобы причинить боль или удовольствие? Чего желает моя тень: навредить мне или любить меня?
Он замирает, стоя ко мне спиной. Чувствует, что я наблюдаю за ним, так же, как я почувствовала его за своей дверью.
Ловлю себя на том, что еще глубже прячусь в тень, стараясь скрыться из виду. Мое сердце все еще колотится, но теперь уже по совершенно другой причине.
Что-то в нем заставляет меня хотеть прижаться лицом к оконному стеклу. Я хочу рассмотреть его. Хочу увидеть человека, который пробирается в мой дом, оставляет мне цветы и калечит любую ничего не подозревающую душу, осмелившуюся прикоснуться ко мне.
Держал ли он руку на ручке двери, собираясь войти? Что его остановило?
Словно услышав мои мысли, он слегка качает головой. Я пристально наблюдаю, как он медленно поворачивает голову в сторону. Слегка приподнимает подбородок, и в лунном свете я вижу его широкую и суровую челюсть.
